Родился 8 февраля 1896 г. (ст. ст.) в селе Саражинцы Киевской губернии в семье церковного певчего. После окончания нескольких классов Киево-Подольского духовного училища был определен на учебу в Киевскую духовную семинарию, но не успел окончить полный курс семинарии в связи с Первой мировой войной. Был мобилизован на фронт, воевал и получил семь раненений. После революции эмигрировал в Чехословакию, в Подкарпатскую Русь. В 1923 году вступил в брак с Елизаветой Яковлевной Власенко. В 1924 года в селе Червеньове был рукоположен епископом Вениамином (Федченковым) в сан диакона. Священник (1924). Совершал богослужения в с. Старое Давыдково. За православную веру преследовался чехословацкими властями, семь раз был арестован. Занимался строительством и восстановлением православных храмов, а также строительством иконостасов: храм в селе Русское (1926 г.), храм в селе Русское-Ракошино (1926-1927 гг. (по проекту архитектора Н.Пашковского)), храм в селе Старое Давыдково, храмы в Барбово (1927 г.), в Ужгороде (1929-1933 г.), храм и кладбищенская часовня в Домбоках (1931-1932 гг.), храмы в Ржимицах (1933-1934 гг.), в Худобине (1934-1936 гг.), в Стременичко (1936 г.), в Сваляве (1935 г.), в Бликах (1936 г.), в Великих Лучках (1936-1937 гг.), епископская резиденция в Мукачеве и Крестовая церковь (1936-1937 г.), храмы в Оломоуце (1937-1939 гг.), в Долни Коуце, в Челеховицах (1941-1942 гг.), храм и приходской дом в Тршебиче (1939-1940 гг.), восстановление храма и иконостаса в кафедральном соборе в Праге (1945-1946 гг.), храм-памятник в честь русских и чешских воинов в Межилаборцах (1948 г.), кафедральный собор во имя св. Александра Невского в Пряшеве (1948 г.), восстановление храма в Улич-Кривом, храмы в Стакчине и селе Дара (1950 г.), иконостасы в Литомержицах, Жатце, Мосте, Плзне, Горшовски Тин, Красной Липе, Соколове, Фридланде, Опаве, Судицах, Кашове, Острове и в других местах; две церкви в Чешской Липе (1952 г.), храм в Румбурке, колокольня в Улич-Кривом, иконостас в митрополичьей Крестовой церкви и др. Никогда не учившийся архитектуре и строительству, во многих случаях самостоятельно выполнял проекты и организовывал строительство. Также занимался иконописью и писал иконы для многих православных церквей Чехословакии. Протоиерей (1926). После 1942 г. был арестован фашистами и депортирован на принудительные работы в Германию, однако по состоянию здоровья протоиерею Всеволоду Коломацкому удалось вернуться в Прагу, где он, несмотря на большую опасность, тайно служил и совершал требы. После окончания Второй мировой войны служил в Чехии. 30 ноября (13 декабря) 1945 года в Ладомирове архимандритом Саввой (Струве) был пострижен в монахи под именем Андрей. Вскоре был возведен в сан игумена, а в конце 1946 года - в сан архимандрита. В течение десяти лет построил 31 иконостас. После объединения православных приходов перешел служить в Словакию. Руководил курсами по подготовке священнических кадров. Последние два года провел в г. Румбурк (Словакия). Скончался 13 февраля 1980 года. Похоронен на местном кладбище в Румбурке.


Биографические материалы, представленные в статье протоиерея Антония Дрда "Архимандрит Андрей (Коломацкий) – строитель церквей и основатель журнала „Православная Русь" (1896-1980)" (http://files.pravoslavirumburk.webnode.cz/200000154-3eba23fb47/ArchimandritaAndrej-rus.doc):

Архимандрит Андрей (Коломацкий) (в миру Всеволод Владимирович Коломацкий) родился 8 февраля 1896 (ст.ст) в селе Саражинцы недалеко от Киева, в семье крестьянина и церковного певчего Владимира Севастьяновича Коломацкого и его жены Серафимы, урожденной Богородской. Семья была очень набожной и маленький Всеволод с самых юных лет находился в церкви, где познавал азы богослужения и церковной жизни. В 1903-1906 годах посещал церковноприходскую школу в Саражинках, после чего был принят на пятилетнее обучение в Киевско-Подольское духовное училище. В 1911-1914 годах проходил обучение в Киевской духовной семинарии. Его обучение однако было прервано Первой Мировой войной и объявлением всеобщей мобилизации. Молодой Всеволод записывается добровольцем, но из-за сильной близорукости ему в этом отказывают. С 1 сентября по конец декабря 1915 года получает военные знания в Киевском военном училище, после чего ему предоставляется возможность участвовать в боях за свое отечество. 1 января 1916 года становится добровольным членом 127-го пехотного путиловского полка чехословацких легионеров (4). Так жизненный путь Всеволода Коломацкого в первый раз пересекается с еще не существующей пока Чехословакией. В боях был неоднократно ранен и получил ряд военных наград: медаль за героизм IV степени, Георгиевский Крест за героизм IV степени, орден святой Анны IV степени, орден святого Станислава III степени, орден святой Анны III степени, орден святого Станислава II степени, орден святой Анны II степени, Георгиевский крест III степени, Чехословацкий военный крест, медали за победы и медали союзников. В период лечения одного из полученных ранений в Киеве знакомится, а позднее, и обручается с сестрой милосердия Елизаветой, дочерью Якова Власенкo из Харькова.

Сложная эволюция войны и ее перерождение в войну гражданскую влечет за собой отход чехословацкого легиона из России через Сибирь, Владивосток и Америку на свою родину. Всеволод Коломацкий вступает в ряды белогвардейской армии генерала Деникина. Почти 5 лет жизни в сражениях заканчиваются для Всеволода горьким концом: эвакуация в августе 1920 года из Крыма в Галиополь, который находится на территории современной Турции. Оттуда ему благодаря документам чехословацкого легионера удалось перебраться в Румынию. К сожалению, здешнее правительство на то время не относилось к русским беженцам доброжелательно, грозила репатриация и верная смерть. При необыкновенных, порой приключенческих обстоятельствах в конечном итоге В. Коломацкий попадает через границу на Подкарпатскую Русь, которая тогда еще была частью Чехословакии. Как бывшему легионеру ему без промедления было предоставлено гражданство республики Чехословакия и в 1922 г. по окончании ускоренных офицерских курсов в г. Кошицe, он становится офицером 119 полевого полка, который располагался в Мукачево.

После обоснования и обустройства в Мукачево, Всеволод в первую очередь старается получить для Елизаветы разрешение на выезд из Харькова. Благодаря многомесячным усилиям и беспокойствам, а так же стараниями Международного Красного креста и Банка Чехословацкого легиона, Елизавете удалось выехать. 31 мая 1923 года (н.ст.) Всеволод Владимирович Коломацкий и Елизавета Яковлевна Власенко были обвенчаны в православной церкви в Великих Лучках Мукачевской епархии о. Иоанном Илечком. Помимо этого, Всеволод Коломацкий решается на еще один значительный жизненный шаг: несмотря на то, что он в свои годы был очень талантливым и опытным военным, перед которым открывалась в армии исключительная карьера, связанная в том числе с хорошим денежным содержанием и высоким общественным положением, он решает, вопреки здравому смыслу бренного мира, уйти из армии и стать православным священником.

Здесь необходимо немного пояснить ситуацию, в которой тогда находилась Подкарпатская Русь. Как уже было отмечено, население Закарпатья в Австрии не могло исповедовать Православие, о чем часто даже не знало, считая себя православным, а о унии с Папой Римским что-то знало лишь духовенство (от 1649 года действовала так называемая Ужгородская уния). Однако, начиная с 1918 года - в первую очередь под влиянием таких людей, как молодой иеромонах Алексий (Кабалюк) - началось массовое движение по выходу из унии и возвращению в Православие. К сожалению, часто без духовенства и, как следствие, без церквей. В 1920-х годах было привычным явление, что в деревне относили себя к униатам только местный священник и его семья, а вся деревня перешла в Православие, церковь была закрыта и службы в ней не проводились, так как она была под греко-католической юрисдикцией. Православная паства была не только без священнослужителей и без церквей, не было здесь даже постоянного епископа. Немногочисленная группа православных священников не получала никакой помощи от государства. Всеволод Коломацкий несмотря на это решается вернуться к своему начальному предназначению, хотя военным он был замечательным, но как-то не по своей воле. Его шаг в любом случае означал крутой спуск по социальной лестнице, а с точки зрения внешнего мира - буквально безумие.

В январе 1924 года В. Коломацкий рукоположен в сан диакона, а в последствии и в иерея архиепископом Вениамином (Федченковым) (5) и определен на служение в село Русское между Мукачево и Ужгородом. Условия были характерными для того времени: многочисленная паства, много духовной работы, но никакого денежного вознаграждения и неурядицы с храмом. Некоторое время длились споры о принадлежности храма, но однажды при св.богослужении, по словам о.Всеволода, при каждении во время пения „Херувимской песни" возникла мысль, построить собственную церковь. Немедленно во время проповеди предлагает это верующим и события начинают набирать ход. Четыре крестьянина из деревни согласны выделить часть своих земельных участков под строительство. После получения всевозможных разрешений и поиска необходимых материалов, может строительство начаться. Сруб готов за 4 дня... Таким образом в 1926 году, появляется первая (деревянная) церковь о. Koломацкого. Что говорить, не были это радостные и легкие года: споры с греко-католической церковью, различные осложнения во взаимоотношениях с чехословацкими органами, нужда в добавку с плевками от униатов. Пик всех испытаний пришелся на следующий 1927 год. Сначала умирает от менингита дочка Клавдия, а через несколько месяцев, вероятно от туберкулеза усиленного горем и моральным напряжением и матушка Елизавета. Обе похоронены при, сегодня уже, монастырском храме Успения Пресвятой Богородицы в селе Русское-Ракошино. До сих пор коренные жители старшего возраста вспоминают миловидную, молодую, всегда улыбающуюся и самоотверженную матушку. Так, в 31 год, остался Отец Всеволод один с трехлетним сыном Даниилом.

Молва о священнике, который даже сам сможет построить церковь, разлетелась по Подкарпатской Руси как молния. Было ясно, что как только отец возвел одну церковь, будет должен строить и следующие. Просьбы поступали одна за другой. Скоро с его помощью были построены и другие церкви в Мукачевской епархии, в частности в селах Ракошино, Черленево, Давыдково, Барбово... В тот же период, в 1924-1928 годах возникает, благодаря усердию архимандрита Виталия (Максименко), духовный центр, а позднее и монастырь Преподобного Иова Почаевского в Ладомирове, в районе Свидник восточной Словакии. Этот монастырь известен, помимо всего, и своей литературно-просветительской и издательской деятельностью, где большой опыт имел архимандрит Виталий, полученный им во времена пребывания в Почаевской Лавре. Возникла также потребность в основании периодического журнала, который бы в определенной мере координировал стихийный выход из унии. Эта идея, однако, натолкнулась на юридическое противостояние со стороны Чехословацкого государства. Никто из монастырской братии не имел чехословацкого гражданства и периодическое издание не могло быть, соответственно, на кого-то в монастыре зарегистрировано. При таких обстоятельствах становится иерей Всеволод Коломацкий, гражданин ЧСР, де-юре первым издателем и учредителем журнала „Православная Карпатская Русь", сегодняшней „Православной Руси"- двухнедельника РПЦЗ. Первый номер вышел 1 апреля 1928 года (название „Православная Русь" журнал получил в 1934 году).

В 1929 году берет свое начало наиболее спорный эпизод жизни отца Коломацкого. Он вступает в гражданский брак с Магдалиной Вайнмеровой, происходившей из помещичьего немецко-французско-русского рода из Екатеринослава. От этого брака появились на свет двое детей - сын Игорь и дочь Татьяна. Каковым бы не было снисходительным (что парадоксально с точки зрения дня сегодняшняго) отношение ко второму браку овдовевших священников в довоенный период, остается этот шаг отца Коломацкого проблемой. В любом случае, наверное и благодаря незаменимости отца Коломацкого, как сербский епископ Серафим (6), так и позднее чешский епископ Горазд, это положение терпели и не запрещали его в служении. О. Всеволод проблематичность своего решения осознавал и позднее жалел об этом. Брак не был счастливым, характеры обоих супругов были довольно разные. Магдалина была привыкшей к благосостоянию и способ жизни отца Всеволода не понимала. Брак колебался между счастьем и расходом.

Несмотря на личные проблемы отец Всеволод продолжает кипучую деятельность во благо Церкви. Вершиной его трудов на Подкарпатской Руси бесспорно является постройка кафедрального собора Успения Пресвятой Богородицы в Ужгороде, который был одновремеменно посвящен памяти российских солдат павших в боях Первой мировой войны. Сегодня в центре Ужгорода воздвигается новый, значительно больший и более великолепный собор. Тот старый от отца Коломацкого, нас изумит небольшими размерами, которые были даны финансовыми возможностями и сходством заслуживающим внимания с церковью Святой Троицы в Джорданвилле. Конечно, это было не последнее строение в так называемом "московском стиле", которое отец Коломацкий спроектировал и возвел. Подобные „близнецы" найдем, например, в Оломоуце или в Межилаборцах в Словакии. Кроме этого отец трудится над созданием женского монастыря в Домбоках и кладбищенской часовни там же (над могилой супругов Карбованцовых, в смерти которых виновны униаты - ночью им заложили дымовую трубу и старики задохнулись во сне; Карбованцовы раньше не пожалели своего имущества для осуществления возможности перевезти чудотворную икону Пресвятой Богородицы из Святой Земли в Домбоцкий монастырь, где икона и находится по сей день). С трудами в Подкарпатской области связан и один курьезный случай. Отец Коломацкий на склоне лет по настоянию друзей составил перечень церквей, в строительстве которых участвовал. „К сожалению", было их столько, что не все даже смог вспомнить. Так в перечень попало „неопределенное место в Мармароши" с пометкой: „уже не помню где это было".

Строительство ужгородского собора закончено в 1932 году, в период экономического кризиса, проявления которого на Подкарпатской Руси были очень тяжелыми. Годом позже епископ Горазд обращается к владыке Серафиму с просьбой о командировании отца Коломацкого для постройки церквей в чешской и моравско-слезской епархии. Эта епархия построила в период 1921-1933 годах всего две церкви: в Яромержи и в Брно. Даже в Праге на то время не было постоянной церкви. Выйти из этой тягостной ситуации и должен был помочь отец Коломацкий. Формально он назначается военным священником в Брно, но практически его жизнь - это жизнь кочевника, от строительства к строительству. Несколько месяцев в году он проводит на Моравии, несколько - на Подкарпатье. Здесь в 1933-1938 годах помогает со строительством церквей в Билках, Хукливо, Сваляве, Великих Лучках (наибольшее из проектированных отцом строений), Теребле, Каноре, Салдобоши, кладбищенской часовни в Ганьковицaх и со строительством архийерейской резиденции в Мукачево (1934). Всего отец Всеволод Коломацкий участвовал в период 1926-1938 гг. (до оккупации республики) в строительстве 18-ти церквей на Подкарпатской Руси.

На протяжении лет с 1934 по 1940 года благодаря его трудам возникает на Моравии в Средней Европе неповторимый комплекс православной архитектуры русского стиля. Отец Коломацкий здесь строит на пустом месте сразу несколько церквей, которые мы можем без преувеличения назвать его воплощенными в материю духовными детьми - он сам выбирал земельный участок, проектировал, составлял бюджет, приобретал материалы, руководил стройкой, непосредственно участвовал в строительстве как рабочий, а также сам или с архиереем водружал крест и освящал церковь. Постепенно возникают небольшие, но очень изящные церкви в Ржимицах, Худобине, Стременичке у Боусова, Оломоуце, Тржебиче и в Челеховицах на Гане, более того помогает о. Йозефу Неруде (будущему архимандриту Савве, который в то время находился под юрисдикцией архиепископа Савватия (7)) с реконструкцией церкви в Долних Коуницах, он сам разработал проект и украсил храм в Вилемове и Штепанове (все на Моравии). Особенно стоит упомянуть кафедральную церковь в Оломоуце. При ее отделке отец Коломацкий упал с подмостков с такой высоты, что очевидцы этого события считали его разбившимся насмерть. Отец однако встал, отряхнул с себя пыль и вновь стал забираться наверх... Во время водружения креста в городе Тржебич стала приближаться буря. Все просили отца, чтобы он спустился вниз, как вдруг ударила молния на расстоянии лишь нескольких десятков метров от церкви. Отец закончил работу и спокойно спустился вниз. Как всегда, ничего с ним не случилось.

Летом 1942 года отец Коломацкий проводил отделку в кафедральном соборе Святых Кирилла и Мефодия в Праге (бывший римско-католический костел святого Карла Боромейского), который епархия епископа Горазда получила в свое распоряжение в 1935 году. 19 июня 1942 года группа чешских парашютистов, направленная из Лондона, совершила успешное покушение на фашистского управляющего протекторатом Чехии и Моравии Рейнхарда Гейдриха. Убежище им предоставили именно в церкви на Реслове улице в Праге. Ни владыка Горазд, ни отец Коломацкий о том ничего не знали. Тем не менее, после покушения направил епископ Горазд отца по служебным делам в Брно (о. Коломацкий потом весь остаток жизни вспоминал владыку Горазда как своего спасителя). Вскоре, после предательства одного из парашютистов, место убежища раскрыли. Последствия были трагическими. Владыка Горазд, который о разоблачении места укрытия парашютистов узнал будучи в Берлине во время архиерейского освящения архимандрита Филиппа (Гарднера) (8), священнослужители собора Владимир Петржек и Вацлав Чикл с семьями, староста прихода Ян Сонневенд и многие другие были арестованы и 4 сентября 1942 года в Праге расстреляны. Остальные причастные к этому событию погибли в концентрационных лагерях. Все священнослужители, включая отца Коломацкого, были отправлены на принудительные работы на предприятия Рейха. Церкви были опечатаны, имущество конфисковано, епархия была административно закрыта, богослужения запрещены. Так завершился 20 летний миссионерский труд владыки Горазда.

Отец Всеволод Коломацкий был направлен на работы на территорию сегодняшней Польши, недалеко от Вроцлава и единственный из священнослужителей епархии епископа Горазда был досрочно отправлен домой. Причиной тому была непригодность из-за плохого зрения. После своего возвращения в Прагу отец Всеволод нашел работу - и это является типичным примером из его жизни - в мастерской студии AFIT, где работал как художник-мультипликатор. Своим прирожденным талантом рисовать, принимал участие в создании первого чешского мультипликационного фильма „Свадьба в Коралловом море". В студии совместно работал с классиком и самым известным представителем чешского рисованного и кукольного фильма Йиржим Трнкой. Следует отметить, что отец использовал свой час не только для этой работы, но и для тайных богослужений в квартире брата Шемберы. Рисковал конечно не только своей жизнью, но и жизнями целой семьи. Каждую неделю он должен был являться в Гестапо, где подвергался жестоким допросам, его дергали за усы, унижали ... С семьей отец Всеволод снимал двухкомнатную квартиру наряду с еще двумя людьми (всего 6 человек).

Конец войны и восстание пражан против оккупантов в мае 1945 года прожил отец согласно своему характеру: на баррикадах. На счастье выжил и сразу же после прихода Красной Армии начал восстанавливать разрушенный кафедральный собор. Между тем православные чехи заявили о желании выйти из под юрисдикции сербский церкви и принятия юрисдикции Московского патриархата. Для положительного решения этого вопроса прибыл в Прагу будущий первый митрополит Пражский и патриарший экзарх Чехословакии Елевферий (Воронцов) (9). Говорят что, якобы одно из первых, что владыка Елевферий сделал, был вызов отца Всеволода и постановка перед ним прямого выбора: будь-то расторжение неканонического брака и принятие монашества, или пребывание в семье и добровольно-принудительный отказ от духовного сана. Дело дошло даже до патриарха Алексия. Отец выбрал первую возможность и 30 ноября (13 декабря) 1945 года в Ладомирове архимандритом Саввой (Струве) был пострижен в монахи под именем Андрей - апостола славян. В качестве игумена о. Андрей был на некоторое время назначен предстоятелем Успенской церкви на Ольшанах в Праге (10), а потом священником во вновь открытой семинарии в Карловых Варах. Когда под давлением государственного аппарата семинария была переведена в Пряшев, то отец Андрей переезжает вместе с ней.

Период с 1947 по 1952 года мы можем обозначить как зенит жизни отца Коломацкого. Его жизнедеятельность является очень многоплановой: он служит как духовное лицо в пряшевской семинарии, преподает на факультете литургику, будучи архимандритом замещает в многочисленных делах архиереев экзархата, а с 1950 года автокефальной церкви, редактирует переиздание Ладомировского „Великого Сборника" и, конечно же, строит церкви. Отчасти, это храмы на Моравии, например, в Кромержижи, где строительство было закончено в 1947 году (кроме этого отец принимал участие в строительстве церквей в Йиглаве, Опатове, Пржерове и позже в Опаве, всего на Моравии 13 церквей), а отчасти - это церкви в восточной Словакии. Храм Св. Духа в Межилаборцах, сооруженный в период с 1947 по 1950 года, является, наверное, кульминационным строительством отца Андрея. Он был воздвигнут как мемориал российским солдатам, павшим на полях II Мировой войны, прежде всего в боях за близлежащий Дукельский перевал. Кстати, в контрольной комиссии по приемке этого храма почетным председателем был генерал Советского Союза Людвик Свобода, в дальнейшем президент Чехословакии... В этом же году о.Андрей заканчивает кафедральный собор в Пряшеве, церкви в Улич-Кривом, Даре, факультетский иконостас в Пряшеве, иконостас в епископской резиденции михайловской епархии, был на пути к окончанию строительства храма в Стакчине.

С этим периодом, естественно, связан вопрос о епископском пути отца Андрея. Кто-то говорит, что он епископом быть не хотел и опасался принимать связанный с этим груз ответственности. Другие утверждают, что быть епископом он вполне мог, но принимая во внимание его прошлое, воспрепятствовала этому государственная власть. Следующим вопросом остается его перевод в апреле 1952 года из Пряшева в глухой район северной Чехии, что с точки зрения „церковной карьеры" невозможно расценивать иначе как внутреннее изгнание и отстранение от руководящих функций церкви. Непонятна в этом роль не только государственного аппарата (к устранению отца дошло перед концом „сталинской эпохи"), но и бывших униатов, принявших принудительно Православие в 1950 году. Здесь необходимо обратить внимание, что отец Андрей с самого начала относился очень скептически к вмешательству государства в решение проблемных вопросов связанных с взаимоотношением с греко-католической церковью. Люди его формата не нуждались в „помощи" государства и тысячами возвращали людей в Православие силой Духа. Позднее, в 1968 и в 1990-е годы очень болезненно откликнулись эти несчастные исторические решения на православную церковь в Словакии! В любом случае, отец Андрей не был любим в кругах некоторых бывших униатов, но не по причине его участия в ликвидации униатской церкви. Отец был очень искренний человек и всегда говорил правду в глаза, не смотря ни на какие обстоятельства. Рассказывают, в свое время он едва не стал причиной скандала, когда группа православных духовных лиц была на приеме у президента Бенеша. Вероятно, это было во время визита 27 июля 1945 года. Президент Бенеш, являясь учеником Масарика, сказал что-то нелестное о "византийстве". В ответ отец Коломацкий уже поднимался и начинал рвать на груди пуговицы, поэтому сидящему рядом священнику пришлось быстро схватить его и всей силой удерживая, успокаивать. Бывшим униатам, а главное тем, из которых впоследствии стали "ревностные" православные, напоминал, например, их стремление ликвидировать Ладомировский монастырь в 1942 году. Многие его современники утверждают, что эти люди стремились к тому, чтобы отец Андрей был выдан СССР, а владыка Елевферий направлением его в Чехию спас. Все это является спорным истолкованием и исторические факты здесь трудно отделить от личных гипотез. Несомненно, для коммунистической власти было прошлое отца Андрея неприемлемо, но была ли это единственная причина его ссылки? Трудно сказать...

Так, за две недели перед Пасхой отец Андрей становится приходским священником в Чешской Липе. Однако, приход ранее выбрал своим духовным лицом иного священника, кроме того нет церкви, лишь пустое помещение, нет жилья, но зато полно клеветы о возможной связи отца Андрея с НКВД. Отец Андрей на этого отвечает по-своему: в течение двух недель возводит иконостас, пишет пять икон, осуществляет ремонт домашней часовни и проводит все пасхальные богослужения. Пять лет прожил отец по домам верующих, сам без жилья, искал для прихода церковь и ремонтировал другие храмы. Это были прежде всего бывшие римско-католические, старокатолические и евангелические костелы, опустевшие после отхода немецкого населения по окончанию II Мировой войны и которые были переданы православной церкви для нужд репатриированных волынских чехов (11). Их в количестве 40 по всей Чехии, по большей части в 50-60 годы, и адаптировал отец для нужд православных.

В 1953 году архимандрит Андрей отремонтировал для прихода большой старокатолический костел в городке Красна Липа, но боевики фанатической комсомольской молодежи так храм опустошили, что православные через два года должны были его покинуть, а в 1965 году был храм по невыясненным причинам коммунистами снесен. Только в 1957 году удалось найти для прихода постоянную церковь. В нескольких сотнях метров за окраиной города Румбурк, скрытый в березовой роще и за ведущей к нему липовой аллеи с дорогой символизирующей "крестный путь", находился небольшой опустошенный римско-католический костел св. Иоанна Предтечи с небольшим приходским домиком. Очень романтическое, но суровое место. После многочисленных обращений было здание этого костела, находящегося лишь в 1 километре от немецкой границы, передано православным. Отец пришел сюда в 61 год. Не было здесь ни окон, ни дверей, ни полов, храм был превращен в общественный туалет. Он постепенно при помощи прихожан все отремонтировал и обосновался здесь со своим сыном Даниилом, который в то время был уже сильно умственно и телесно болен. Несмотря на то, что жизнь с сыном была для него чрезвычайно трудной, а детвора в храмовом доме ежедневно выбивала окна, отец Андрей нашел здесь настоящий покой. Он выносил в большем блюде конфеты для этих детей... Оттуда же постоянно выезжал и из последних сил ремонтировал храмы по всей территории бывшей Чехословакии. Любил повторять: „Мой монастырь - вся Чехословакия“. Последними трудами отца Андрея были в Чехии - иконостас для храма в Броумове (1972) а в Словакии - иконостас для городка Нижна Ядлова (1977, всего 13 объектов в Словакии). В 1973 году ему довелось за все время с августа 1920 года, в первый и последний раз побывать на Родине, в частности, в Одессе и Москве, конечно же, под тщательным контролем КГБ.

Срок земного пребывания отца Андрея постепенно истекал, но... возможно ли подвести итог этой поразительный жизни? Его современники подчеркивают, что за ореолом строителя храмов скрывается безмерно тяжелая жизненная история. Отец Андрей прошел тремя войнами, в 24 года должен был покинуть родину, в 31 овдовел, похоронил своих близких, терпел сильную физическую боль (при одном из ранений, была раздроблена бедренная кость и на склоне лет врачи хотели отцу Андрею ампутировать ногу), пережил много горьких моментов и в церковной жизни, преследовала его тайная полиция, чрезвычайно тяжелым крестом был для него его сын Даниил. Количество храмов, в строительстве которых отец Андрей принимал участие, приближается к 90. Полагаю, что это число не имеет аналогий в XX веке. Он был Божьим Даром от терпящей православной Руси среднеевропейским славянам. Как будто за каждый разрушенный храм в России о.Андрей должен был построить новый за ее пределами. Успел их построить почти столько, сколько лет длилась его жизнь. Его жизненный потенциал был огромным, мог работать на стройке по16-18 часов, питаясь буквально хлебом и водой. Как позднее вспоминал иеромонах Алексий (Олекса) из монастыря в Грубой Врбке, отец очень следил за поддержанием соответствующей моральной атмосферы во время строительства церквей - было естественным, что нельзя курить, нецензурно выражаться, рабочие не ходили полунагие. Вставал утром около половины пятого, по воспоминаниям очевидцев "одевался и уже молился". Ежедневно совершал молитву согласно полному кругу служб. Никто никогда не видел о.Андрея в праздном времяпровождении. Когда он не был на строительстве, то писал иконы или шил облачение или изготовлял „из ничего" литургические предметы. В то же время был почти слепой и с легкой иронией поговаривал, что носом размазывал уже нарисованное. Притом, он не писал только иконы, нарисовал масляными красками десятки картин, прежде всего пейзажи любимого Закарпатья. Во время строительных работ ему всегда нужен был кто-то, кто бы подавал ему отложенные инструменты. Когда такого человека не было, часто часами искал на ощупь отложенный молоток, кисть... Много раз падал с высоты. Верующие, например, однажды пришли за ним в церковный домик, а он лежал там окровавленный в постели. „Ерунда", - улыбался. Существуют тысячи людей, которым он помог. Работал до часа ночи. Был невероятно умелый, так иконостас храма в Румбурке изготовил из списанного катафалка и... супружеской постели! Кто-то из прихожан после многих самоотречений купил двойную кровать, на то время это были большие хлопоты! Как-то отец Андрей зашел к нему в гости и увидел в коридоре сложные кровати. Остановился, осмотрел приобретенную мебель, а затем говорит: "Мне эти кровати нужны...". Это был для прихожанина удар! Но что поделаешь? Отцу невозможно было отказать. Кровати распилили и использовали для сооружения иконостаса. При взгляде на это творение никто об этом не догадается.

Прихожане вспоминают, как 75-летний о. Андрей помогал на стройках. Был веселый, жизнерадостный, никакого следа грусти или горечи. Также был он гениальным рассказчиком. Умел удерживать внимание слушателей в течении 4-6 часов. О. Андрей был большим знатоком Достоевского и был убежден, что "красота спасет мир". Когда случалось путешествовать вне городских пейзажей всюду видел храмы. Подметил красивую местность и уже рисовал набросок храма. В его мысли были тысячи церквей... Не мог спокойно видеть разрушающиеся костелы в пограничной области, тотчас в каждом представлял православный храм. Очень почитал преподобного Серафима Саровского и св. прав. Иоанна Кроншдатского (еще задолго до официальной канонизации добавлял к известной фотографии чудотворца Кроншдатского ореол и дарил верующим). Также первым стал почитать в святости и написал икону владыки Горазда. О. Андрей был консервативным, глубоко русским человеком, но одновременно умел великодушно открыть сердце людям стоящим во вне, очень тонко чувствовал потребности чешского православного миссионерства. Не соглашался с положениями экуменизма, осознавал его поверхностность, политичность и несовместимость с „consensus patrum". Отец был островком дореволюционной Руси в Чехословакии, но одновременно гениальным миссионером. Знал, что не умрет ли зерно, не даст плода (Ин. 12:24). Надписи в его храмах всегда на двух языках, церковно-славянском и чешском. Отец Андрей был лично знаком со многими святыми подвижниками: владыкой Гораздом, архимандритом Алексием Кабалюком, отцом Юстином Поповичем, владыкой Досифеем Нишским, св.мч. Гавриилом Костельником, знакомство его связывало и с владыкой Сергием (Королевым), архимандритом Виталием (Максименко) и целым братством ладомировского монастыря, патриархом Алексием I и митрополитом Евлогием.

Жизнь отца Андрея была не без ошибок. Был бунтарем и, одновременно, неповторимой личностью. Естественно, проблемой в первую очередь остается его второй брак, о котором, по словам людей его знающих, откровенно жалел и который оплакивал (несмотря на семейный разлад, постепенно, под конец жизни отца созрела глубокая связь между ним и его сыном Игорем). Следующая проблема - опубликование его имени в списках сотрудников СТБ (STB - служба госбезопасности коммунистической ЧССР). Каждый, кто жил в коммунистической Чехословакии имеет представление, чем было СТБ. Мы не знаем, что собственно отец Андрей подписал, какие имел причины, а главное, при каких обстоятельствах это произошло. Отец как-то рассказывал одному священнику пражской епархии, как за ним приехала тайная полиция, завязли ему глаза, посадили в машину и два часа куда-то везли. Автомобиль остановился в лесу, отца выволокли, затащили в лес, поставили к дереву и к затылку приставили пистолет. Что было дальше, отец Андрей не рассказывал. Имеем ли мы право судить, где должна и где не должна была быть его подпись? Что возможно обсуждать и проверить - причинил ли архимандрит Андрей когда-нибудь и кому-нибудь своим поступком вред. Автору довелось разговаривать на эту чувствительную тему со многими его современниками и все отвечали примерно одинаково: мы знали отца десятки лет, исповедовались у него, говорили вместе с ним на очень опасные темы и ни с кем из нас ничего не случилось, хотя мы как волынские чехи и люди верующие были под строгим надзором СТБ. Конечно, при собирании воспоминаний и материалов о жизни отца Андрея, автор встретил и людей, которые по разным причинам не любили его, но в сотрудничестве с СТБ никогда не обвиняли.

Мы можем свое внимание нацеливать на спорные моменты жизни отца Андрея, но кто из нас имеет такую любовь к Богу и к ближним, какую имел он? Ведь, перефразируя известную фразу из Евангелия, возможно сказать: „тому много прощается, кто больше любит" (Лк. 7:47). (Когда отца спрашивали, есть ли в мире кто-нибудь, кого он действительно ненавидит, отвечал: „Ленина!". В Румбурке люди говорили ему: „батюшка царь"...). Грехи были омыты слезами. Что осталось - почти сотня православных храмов, не менее в двух третях из них постоянно проходят службы, были в них отслужены тысячи, десятки тысяч литургий, прошли десятки тысяч исповедей, были посвящены в духовный сан новые священнослужители...

Некоторые особенно потрясающие воспоминания об отце Андрее Коломацком пока сохраним для готовящейся книги. За всю историю своего жизненного пути, наверное, лишь однажды отец заболел и должен был пробыть какое-то время в больнице. Его сын Даниил в это время поселил в небольшом домике при церкви каких-то людей - "люмпен-пролетариат". Отцу ничего не сказал, в больнице его не навещал. Когда отец вернулся, нашел в своей единственной комнате (в своей келье) чужих людей, которые здесь курили, пили и пользовались вещами отца Андрея вплоть до его кровати и тапочек... Когда это верующие увидели, то немедленно хотели вызывать полицию, но отец схватил старосту прихода за руку и сказал: "Я - православный священник, я не могу никого отсюда выгонять." Потребовалось несколько месяцев, прежде чем верующим удалось - конечно без ведома отца - незваных жильцов выпроводить.

Архимандрит Андрей Коломацкий почил в Господе Боге 31 января (13 февраля) 1980 года, в день святых бессребреников Кира и Иоанна. Перед смертью исповедовался и принял Святых Таинств из рук протоиерея Иржи Минчича. Похоронен на румбуркском городском кладбище. Отошел строитель храмов, святитель и апостол западных славян, бескорыстный защитник всех православных на территории бывшей Чехословакии и в первую очередь человек, который в себе нес невероятно глубокую и сильную православную веру.


Примечания:

1 Владыка Горазд, в миру Матей Павлик, родился в 1875 году в Грубей Врбке на южной Моравии в римско-католической семье. Был римско-католическим священником, но по окончанию 1 Мировой войны и возникновения самостоятельной Чехословакии вышел из католической церкви в основанную церковь Чехословакии, которая требовала добровольного соблюдения целибата духовенства, использования родного языка во время богослужений и проведение церковных реформ имеющих православное направление. В 1921 году был в Белграде посвящен в сан епископа между прочими митрополитом Антонием Храповицким, которого очень почитал и считал своим духовным советником. Владыка Горазд стал первым православным епископом на территории Чешских земель со времен изгнания учеников Кирилла и Мефодия в конце 9 столетия. Для православных Чехов он является возродителем Чешского православия. Был казнен немецко-фашистскими оккупантами в Праге 4 сентября 1942 года (н.ст.). День памяти 22 августа (4 сентября).

2 Архимандрит Алексий (Александр Иванович Кабалюк) родился в 1877 году в Ясине, в самом восточном поселении Закарпатья. В семье было 8 детей. Посещал венгерскую униатскую школу и проходил службу в австро-венгерской армии. Под влиянием игумена румынского бискадского монастыря Аркадия и посещения Киева в 1905 году, основал группу верующих вокруг домашней часовни и проповедовал народное и духовное обновление в духе славянского взаимопонимания и Православия. Александр старался о назначении для движения священника, о чем с просьбой посещал Киевского Митрополита Флавиана (Городецкого, + 1915), Почаев, Святую Землю и Афон, где в монастыре св. Пантелеймона при помощи карпаторосса Вячеслава (Агоста) и был архимандритом Мисаилом окончательно соединен с Православием. С благословения владык Евлогия и Антония в 1910 году стал монахом Яблочинского монастыря св. Онуфрия на территории сегодняшней Польши, под именем Алексий. В том же году был посвящен в сан иеромонаха и через Одессу и Афон вернулся уже в качестве священника на родину. В 1914 году, после краткого посещения Америки, был осужден к 5 годам заключения во время так называемого мармарошского процесса за распространение Православия. В 1921 году стал настоятелем монастыря св. Николая в Изе. Перед смертью принял большую схиму. Почил в Боге в женском монастыре в Домбоках, его нетленные мощи находятся в Николаевском монастыре в Изе.

3 Алексий Товт был соединен с Православием в 1892 году российским епископом Сан-Францисским Владимиром (Соколовским).

4 Чехословацкий легион был сформирован в течении 1915 года в основном из чешских и, частично, словацких солдат, которые перешли на российскую сторону фронта для борьбы с Австро-Венгрией и завоевания для своего народа политической независимости. Для Чехословакии стали гордостью. Говорится, что Чехословацкая армия возникла раньше самого государства Чехословакия. Во время гражданской войны в России участвовали в сражениях против Красной Армии. Россию прошли в восточном направлении по железной дороге до Владивостока, а затем через два океана и Америку вернулись на родину.

5 Владыка Вениамин (Иван Афанасьевич Федченков) родился в Тамбовской губернии в 1880 году. В 1907 году в С.-Петербурге был пострижен в монахи и посвящен в духовный сан. В сане архимандрита в 1917-1918 годах присутствовал на Соборе РЦ, в 1919 году был рукоположен во епископа Севастопольского. После эвакуации через Турцию и Болгарию осел в Сремских Карловцах в Югославии. Оттуда в августе 1923 года выехал на Подкарпатскую Русь и действовал там восемь месяцев в качестве викария архиепископа Савватия (смотри ниже). В апреле 1924 года под давлением Чехословацких органов власти вынужден был выехать и находился в Париже. В 1931 году встал на сторону митрополита Сергия в споре с митрополитом Евлогием и с тех пор был твердым защитником церковной политики MП. Позднее жил в Америке, а с 1947 года на родине. Почил в сане митрополита, находясь на отдыхе в Псковской лавре в 1961 году.

6 В то время экзарх сербской православной церкви на Подкарпатской Руси.

7 Архиепископ Савватий (Антонин Врабец) родился в 1880 году в Праге. В 1900 году выехал в Россию, где принял Православие и поступил в духовную семинарию города Уфы. В 1902 году пострижен в монахи под именем Савватий и был посвящен в сан диакона. С 1903 года проходил обучение в Киевской духовной академии. Был посвящен в сан священника и в 1907 году назначается проповедником для чехов, живущих на Волыни. В 1920 году некоторое время исполнял обязанности ректора Холмской семинарии. Годом позднее возвращается в Прагу, где в сане архимандрита заботится о пражских православных. Несмотря на то, что Константинопольский патриарх с уважением относился до 1918 года к юрисдикции сербских епископов на территории Австро-Венгрии и несмотря на то, что в Белграде в 1921 году был рукоположен епископ Горазд, был арх. Савватий в марте 1923 года в Константинополе посвящен в сан епископа и назначен архиепископом Пражским и всей Чехословакии. Это дало начало длительному спору между сербской церковью и Константинопольским Патриархатом о юрисдикции в Чехословакии. В 1924 году освятил храм св. архангела Михаила в Ладомирове. Несмотря на то, что государственный аппарат ЧСР позднее признал юрисдикцию владыки Горазда, владыка Савватий продолжал в своей деятельности, но постепенно терял влияние в противостоянии с сербской юрисдикцией. В Словакии к 1 апрелю 1928 года все приходы были выведены из под его духовного попечительства, по стечению обстоятельств, в день выхода первого номера Православной Руси. Во время войны был заключен в Дахау по обвинению в выдаче свидетельств о рождении евреям. После войны не присоединился к (объединенным МП) церковным структурам, служил в частной часовне на улице Вухтерлова в Праге, рукоположил несколько священников старокатолической церкви, которая тогда находилась в так называемой епикинонии с Константинопольским Патриархатом. Умер в уединении в 1957 году.

8 Владыка Горазд на то время находился под юрисдикцией РПЦЗ. В следствии прекращения связей с Сербской церковью в мае 1941 года просил владыка Горазд митрополита Берлинского Серафима (Ладе) о принятии под юрисдикцию РПЦЗ. Митр. Серафим ответил на просьбу епископа Горазда в ноябре 1941 года утвердительно.

9 Митрополит Елевферий (Вениамин Александрович Воронцов) родился в 1892 году недалеко от Москвы. В 1915 году был посвящен в сан священника, годом позднее закончил Московскую духовную академию. Служил священником в Москве и в Ивановской области. В 1938 году овдовел. В 1943 году был посвящен в сан епископа и назначен епископом Ростовским и Таганрогским. В 1945 году вел переговоры в Китае об объединении местной иерархии с МП. С апреля 1946 по 1954 года служил в Праге, а с 1951 года в сане митрополита Пражского и всей Чехословакии. Умер в СССР в 1958 году в сане митрополита Ленинградского.

10 Храм был построен с благословения патриарха Тихона. Находится в центре уникального кладбища русских эмигрантов в Чехословакии. Первый камень освятил 11 сентября 1924 года (н.ст.) епископ Сергий (Королев), освящен был 9 (22 ноября) 1925 года митрополитом Евлогием в присутствии архим. Алексия (Кабалюка).

11 История волынских чехов начинается в 1869-70 годы, когда их несколько тысяч, откликнувшись на предложение России поселиться на Волыни, покидает Австро-Венгрию. Намерением российских монархов было укрепить славянское население, но без участия польских католиков. Чешские переселенцы в основной массе приняли православную веру и имели несколько своих священников. После возникновения Польской республики западная часть чешских волынских поселений оказалась в Польше, где были конечно защищены от большевистского террора, но терпели как православные при правительстве Пилсудского. Польская часть волынских чехов в большей части присоединилась к армии ген. Свободы в составе Красной Армии. Почти все использовали возможность для репатриации на родину в 1947 году. В первую очередь их селили в пограничные области, откуда немецкое население было выведено. „Советская" часть волынских чехов могла использовать возможность возвращения на историческую родину в 1992 и 1996 годы, часть их осталась на Украине. До сих пор составляют в чешской церкви специфическую общину.