Ушел из жизни видный российский историк, архивист, яркий педагог, заведующий кафедрой истории и организации архивного дела ИАИ РГГУ, доктор исторических наук, профессор, почетный профессор РГГУ.

Евгений Васильевич Старостин родился в г. Соль-Илецке Оренбургской области в семье врача. После гибели в сентябре 1942 г, отца, батальонного комиссара, на Ржевском фронте учился в суворовском училище. Служил командиром взвода на Дальнем Востоке. С 1958 года и до безвременной кончины жизнь и творческая судьба Е.В. Старостина была неразрывно связана с Московским государственным историко-архивным институтом, позднее с РГГУ. Студент, аспирант, кандидат, потом доктор исторических наук, доцент, профессор, директор Историко-архивного института РГГУ, зав. кафедрой, почетный профессор РГГУ – таковы внешние, формальные вехи биографии Евгения Васильевича.

Между ними - плодотворная работа за рубежом, активная общественная и административная деятельность, но главное - напряженный, творческий, необычайно плодотворный труд над разнообразными проблемами отечественной и всеобщей истории, зарубежной и отечественной архивного дела. История общественной мысли, зарубежная архивная россика, историография, теоретические проблемы архивной теории – более 200 оригинальных трудов оставил после себя Евгений Васильевич Старостин. Многие из них переведены на основные европейские языки.

Е.В. Старостина бесконечно уважали и любили студенты - все без исключения 47 выпусков слушали его лекции, учились у него ремеслу историка. Более 25 из них под руководством Евгения Васильевича стали кандидатами и докторами наук.

Обширны и многообразны были творческие связи Евгений Васильевича с научными учреждениями Европы и России, архивами, библиотеками.

Евгений Васильевич был чрезвычайно отзывчивым человеком, необычайно духовно развитой личностью. Он был нашим Другом, Коллегой, Учителем. Мы скорбим и выражаем искренние соболезнования родным и близким дорогого нам Евгения Васильевича Старостина.

Ректорат РГГУ. Дирекция ИАИ. Коллеги. Друзья. Ученики.

* * * * *

Материалы для Википедии:

Старостин, Евгений Васильевич

Евгений Васильевич Старостин (4 ноября 1935 г. (Соль-Илецк) – 23 марта 2011 г. (Москва)) – российский историк-архивист, эксперт ЮНЕСКО (1994-1995 гг.), доктор исторических наук (1995), профессор (1992), видный специалист по архивоведению, источниковедению и истории общественно-политической мысли России конца XIX -нач. XX вв., зарубежным архивам, зарубежной архивной россике, архивам российской эмиграции, реституции культурных ценностей..

Заведующий кафедрой истории и организации архивного дела факультета архивного дела Историко-архивного института РГГУ (1981-2011), член редколлегии журнала "Отечественные архивы", руководитель Центра архивных исследований РГГУ, почетный профессор РГГУ (2007), почетный член Ученого совета РГГУ, член диссертационных советов при РГГУ (Документалистика, документоведение, архивоведение и Историография, источниковедение и методы исторического исследования) и ВНИИДАД (Документалистика, документоведение, архивоведение)

Родители

Мать Евгения Васильевича Старостина – Мария Петровна Михайлова, врач по профессии, была дочерью известного московского детского врача Петра Петровича Михайлова (- 1936), окончила медицинский факультет МГУ.

Из автобиографического очерка Е.В. Старостина: «Дед Михайлов Петр Петрович лечил жителей всех четырех Мещанских улиц Москвы. Его не раз приглашал домой В.Брюсов, бывал он у Гиляровского и у художника - карикатуриста Дени, который был его близким другом. И когда весною 1936 года он умер, похоронная процессия растянулась от больницы Святой Ольги, что спряталась в Капельском переулке, до Пятницкого кладбища».

В начале 1930-х годов Марию Петровну Старостину направили на работу на юг Урала. В Магнитогорске она вышла замуж за Василия Николаевича Старостина , деятельного строителя Магнитки, направленного на эту стройку по партийной путевке и ставшего председателем профкома. В Соль-Илецке в 1931 г. на свет появился их старший сын Николай, а в 1935 г. – Евгений.


Детство и юность

В первые дни Великой Отечественной Войны Василий Николаевич добровольцем уходит на фронт, где, уже будучи батальонным комиссаром, в августе 1942 г. погибает около Ржева во время Первой Ржевско-Сычевской операции. Мария Петровна, чрезвычайно загруженная работой в военных госпиталях, записывает сыновей в только что открывшиеся суворовские училища.

В 1945-1956 гг. Евгений Васильевич обучается в Кавказском Краснознаменном суворовском офицерском училище, благодарную память о преподавателях которого и дружеские отношения с соучениками он сохранит на всю жизнь.

Излишне говорить, что первые два года школьной учебы (с 1943 по 1945 г.) в московской школе мне ничего не дали. Учителя от голода падали в обморок, зимою школа замерзала, и мы рыскали по московским окраинам в надежде где-нибудь и чем-нибудь поживиться. Прямой противоположностью была жизнь и учеба в суворовском училище. Для обучения запущенных ребят были приглашены прекрасные педагоги. Сам учебный процесс был тщательно спланирован, так, чтобы взрослеющим организмам оставляли время подвигаться, поиграть в футбол, в чижик, в городки и т. п. А когда еще были введены уроки бальных танцев, музыки, пения и конной езды, мы находились на седьмом небе. Сегодняшняя школа, где учителя вместо того, чтобы демонстрировать химические опыты, заставляют переписывать таблицу Менделеева, вместо того, чтобы учить девочек шить и вышивать, диктуют целые страницы о свойствах тканей, вместо того, чтобы ботанику и зоологию изучать на природе, обязывают рисовать бесконечные лепестки и тычинки, мне представляется, едва ли не сумасшедшим домом.

Учился я не блестяще, поскольку не чувствовал у себя военную косточку, и все свое свободное время тратил на спорт, рисование, которым я увлекался с шестого или седьмого класса. При этом, однако, логика и история были моими любимыми предметами. Преподаватель истории М. Ф. Поляков, получивший у нас кличку Гней Помпей, так красочно воспроизводил события прошлого, что мы вживались в образы героев, подражая им и защищая их ценности. Например, в военном противостоянии Афин и Спарты я был на стороне демократов афинян и бился со спартанцами, которые в классе были почему-то в меньшинстве».

В старших суворовских классах и в офицерском училище Евгений Васильевич много участвовал в спортивных соревнованиях по легкой атлетике, ручному мячу и боксу, по которому курсант Старостин получил первый разряд и занимал первые места в Северной Осетии. Училище привило ему не только любовь к спорту, но и осознанный патриотизм, железную дисциплину и организаторский талант.


Служба в вооруженных силах и выбор профессии

Закончив военное училище одним из первых, лейтенант Е.В. Старостин выбрал местом службы Дальний Восток. Но даже красота природы, служба рядом с сокурсниками и активные занятия спортом не скрашивали слишком однообразной для его живого и острого ума военной карьеры. Командир взвода Е.В. Старостин отслужил два года и уволился из вооруженных сил летом 1958 г., воспользовавшись «неумным», по его собственной оценке, сокращением вооруженных при Хрущеве. «Организм, освобожденный надолго от интеллектуальных нагрузок, настоятельно требовал духовной пищи», - объяснял Е.В. Старостин в автобиографии свое решение.

Разносторонне одаренный молодой офицер мог бы выбрать медицинскую стезю, на чем настаивали семья и друзья, но он подал документы в Архитектурный институт, в Художественное училище памяти 1905 г. , на Исторический факультет МГУ и, по совету одного из друзей, в Историко-архивный институт. Выдержав очень высокий конкурс, Евгений Васильевич поступил в два последних ВУЗа, из которых выбрал МГИАИ, стиль преподавания в котором оказался более созвучным его интеллектуальным потребностям.

«День, когда я увидел за стеклом входной двери свою фамилию в списке поступивших, стал самым счастливым в моей жизни. Все, что было потом: защиты, дипломы, кандидатские и докторские – воспринимались скорее как само собой разумеющееся», - признался Е.В. Старостин в интервью газете РГГУ «Аудитория» месяц 2007 г.


Учеба в МГИАИ (1958-1964)

Стремясь наверстать, как ему казалось, «упущенное» для образования время, Евгений Васильевич поступает одновременно с Факультетом архивного дела и на франкоязычное отделение педагогического факультета Высших пятигодичных курсов иностранных языков. Учеба в МГИАИ и изучение французского языка утоляют терзавший его ранее интеллектуальный голод и пробуждают в нем интерес к серьезным занятиям наукой. Определяющей, по мнению самого Евгения Васильевича, стала для него встреча с выдающимся лектором Сигуртом Оттовичем Шмидтом, собирателем молодых талантов и блестящим источниковедом, и участие в работе его студенческого кружка источниковедения отечественной истории. Одновременно студент Е. Старостин посещает вместе с В. Муравьевым, Е. Швейковской, И. Беленьким и кружок по западно-европейскому просвещению у Фаины Абрамовны Коган-Бернштейн. Достаточно закономерно две сферы его научных интересов совместились в дипломной работе на весьма «неудобную» тему «П.А.Кропоткин как историк Великой французской революции».

В архиве МГИАИ хранится протокол одного из партийных собраний, на котором студенту Старостину объявили выговор за упорство в отстаивании права на занятия в б. ЦГАОР в фонде основателя русского теоретического анархизма и гуманиста графа П.А. Кропоткина, интерес к которому в те годы выглядел неуместным и идеологически подозрительным. В этой ситуации проявились не только приобретенное Е.В. Старостиным в институте умение отстаивать свои принципы и убеждения, но и смелость выбирать и развивать «опасные » и «пограничные» темы исследований, исходя не из господствующей идеологии, а единственно из научного интереса проблемы.

Диплом под руководством С.О. Шмидта был защищен Е.В. Старостиным в 1964г., так как благодаря прекрасному знанию французского Евгению Васильевичу представилась возможность поработать чуть больше года переводчиком группы советских геологов в Гвинее.

Отработав год референтом в в Минвузе СССР (в этот период он вступил в ряды КПСС), Е.В. Старостин перешел на преподавательскую работу в Московский автодорожный институт (МАДИ), где, работая доцентом, а затем заведующим кафедрой на факультете иностранных граждан, почти 10 лет читал им лекции по русской истории на французском языке.

Одновременно Е.В. Старостин учился в заочной аспирантуре и готовил кандидатскую диссертацию по теме «Источники о жизни и деятельности П.А. Кропоткина (из истории русской общественной мысли конца XIX – начала ХХ вв.)». С 1966г. молодой ученый публикует несколько статей о состоянии системы образования, науки и культуры в Республике Мали, затем об архивах Лаоса, США, Франции и других стран. Его работы были замечены, так как, не имея пресловутого «языкового барьера» и опираясь на личный опыт работы в ряде иностранных государств, он точно диагностировал слабые и сильные места национальных архивных систем.

Поэтому неудивительно, что во время защиты кандидатской диссертации «Источники о жизни и деятельности П.А.Кропоткина…» в мае 1972 г. Н.В.Бржостовская предложила Е.В. Старостину продолжить чтение ее курса «архивы и архивное дело в зарубежных странах».

«Не могу сказать, что история архивного дела очень привлекала меня. Я себя рассматривал, как историка общественной мысли России, русского народничества, анархизма. Но впоследствии и в этой области знания я обнаружил чрезвычайно интересные темы, изучение которых требовали глубокого образования и источниковедческого мастерства. В области зарубежного архивоведения я сосредоточился на изучении историографии, зарубежной архивной россики, теоретических проблем архивной теории», - писал Е.В. Старостин в своей автобиографии в марте 2011г.


Работа в Историко-архивном Институте (1973-2011)

В январе 1973 г. Е.В. Старостин возвращается в Альма-матер, но уже как преподаватель. Так начиналась его блестящая карьера ведущего отечественного специалиста в области зарубежного историко-архивоведения.

В 1978 г. Е.В. Старостин окончил трехмесячные Международные архивные курсы при Управлении архивов Франции. В 1981 г. он стал заведующим кафедрой Истории и организации архивного дела ИАИ РГГУ и заложил основы ее современной научно-педагогической школы. В 1984 г. работал экспертом ЮНЕСКО в Лаосе, в 1988 г. прочел цикл лекций в университетах Бельгии. Учеба и работа за рубежом позволили ему познакомиться не только с выдающимися западными архивистами, но и с фактическим положением дел в зарубежных архивах, дали богатый материал для докторской диссертации по зарубежному архивоведению.

Докторская диссертация была практически готова, когда начавшаяся Перестройка поставила перед кафедрой, Институтом и архивной отраслью проблемы, в стороне от которых Евгений Васильевич оставаться не мог. Он очень много сделал и как один из ведущих экспертов в области архивного законодательства и архивной реституции, и как защитник «нерентабельной» отрасли от поспешных управленческих решений.

Он был одним из основателей РОИА, и единственным выбранным директором Историко-архивного института (1992-1996). Несмотря на огромную общественную нагрузку, он вел активнейшую преподавательскую и научную работу: В 1992 г. он получил звание профессора, а в 1995 г. года защитил докторскую диссертацию на тему «Зарубежное архивоведение: проблемы истории, теории и методологии».

Отставка с поста директора позволила ему погрузиться в научную и преподавательскую работу, итоги которой впечатляют. Е.В. Старостин читал лекции не только в Альма-матер, но и в нескольких ВУЗах ближнего и дальнего зарубежья. Благодаря его мировой репутации эксперта и сильному, собранному им коллективу, кафедра ИОАД установила крепкие профессиональные связи с французской Школой хартий (Б. Дельмас), с архивистами Украины (И.Матяш) и Белоруссии (М.Шумейко) и США (Ф.Блуин), Международным Советом архивов и стала одним из признанных центров архивной мысли на постсоветском пространстве. О своем профессиональном кредо, позволившим добиться таких исключительных результатов, Е.В. Старостин говорил в интервью газете « Аудитория» в 2007 г.:

«Как у любого человека, у меня есть исходные принципы, которых я вольно или невольно придерживаюсь. Во-первых, надо честно работать. На склоне своей профессиональной деятельности я могу сказать, что не откажусь ни от одной строчки, которые написал, даже будучи еще студентом. Были, конечно, определенные идеологические выверты, но я старался находиться подальше от них, стремился работать в позитивном ключе.

Во-вторых, историк должен работать с источниками. История, написанная не на базе широкого круга источников, это – политизированная или конъюнктурная (что еще хуже) история. Любая история должна писаться на базе архивных документов, и чем глубже исследователь войдет в архивный мир, чем шире будет охват источников, чем совершенней будет методика, тем ближе он окажется к правде. Я не классический позитивист, просто стараюсь для начала придерживаться принципа: «нет источника – нет истории».

В последние месяцы Евгений Васильевич Старостин готовил к изданию Международный путеводитель по Архивам Русской Православной Церкви, хранящимся на Украине, Белоруссии и России. На это совместное издание ушло около двух десятков лет работы в хранилищах десяти стран Европы, Америки и Азии. 16 марта 2011г. на V Всероссийском съезде Российского общества историков-архивистов Е.В. Старостин выступил с докладом «О внесении изменений и дополнений в Устав Общероссийской общественной организации «Российское общество историков-архивистов». Он ушел из жизни после напряженного рабочего дня 23 марта 2011г. Похоронен на Хованском кладбище в Москве.

Его научное наследие насчитывает более 200 трудов: статей, докладов, сборников документов, из них свыше 15 монографий на русском, украинском, белорусском, французском, немецком, валлонском, английском языках.

«Наиболее полезным из моих трудов считаю учебник, изданный совместно с Т.В.Волковой, Т.И.Хорхординой по российским архивам (DVD), часть которого опубликована отдельной монографией. И статью, вошедшую в учебное пособие «Архивы РПЦ»(2011) - «Библия и архивы», рассматриваю как самую значительную из моего научного наследия», - писал Е.В. Старостин в автобиографии 14 марта 2011 г.


Преподавательская деятельность 1973-2011 в Историко-архивном институте

Тысячи дипломников, сотни аспирантов, десятки кандидатов и докторов наук - 47 выпусков МГИАИ, - слушали его лекции, пользовались советами, работали под его научным руководством. Он читал базовый курс «Всеобщая история архивов», а также курсы лекций «Зарубежная архивная россика», «История архивов Русской Православной Церкви» (в ИАИ РГГУ и в 2003 - 2009 г. на Историческом факультете Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета), «История архивов Франции», «Организационно-правовые основы деятельности международных архивных организаций».

Учебник Е. В. Старостин «Зарубежное архивоведение» выдержал три прижизненных издания. Звание профессора он получил в 1992 г. Совместно со своими ученицами Т.С.Волковой и Т.И.Хорхординой, Е.В. Старостин подготовил остро необходимый учебник «Архивы России: история и современность»

Евгений Васильевич приложил очень много сил для открытия на кафедре ИОАД новых специализаций:
- в 1991 г. была открыта специализация «Еврейские языки, культура, тексты и архивы»
- в 2005 г была открыта специализация и «Истории, культура и архивы Франции» (совместно со Школой Хартий);
- с 2008 открыта магистратура «Истории и новейшие информационные технологии» в архивном деле» (совместно со Школой Хартий);

Готовится специализация по архивам Русской Православной Церкви с преобразованием ее в будущем в специализацию по «церковным архивам».

В качестве приглашенного профессора Е.В. Старостин читал лекции в университетах России, а также на Международных архивных курсах в Париже (1978), в университетах Украины (1998, 2000), Белоруссии (1999), Бельгии (1988), США (1991) и Франции (2003) – Сорбонна Школа Хартий.

В 1981 г., когда Е.В. Старостин был назначен заведующим кафедрой Истории и организации архивного дела он получил право подготовки специалистов высшей категории, т.е. выбора важнейших направлений по изучению отечественных и зарубежных архивов. Будучи специалистом по источниковедению, Е.В. Старостин стал вводить методы классического источниковедения при изучении истории архивного дела. Он широко использовал компаративный подход при изучении теории, методики и практики архивоведения различных стран и эпох.

Идеи научной школы Е.В. Старостина нашли отражения в трудах его учеников, более 25и из которых стали под его руководством кандидатами, а трое еще и докторами наук; специализируясь по следующим темам: отечественное архивоведение – Т.И.Хорхордина, Т.С. Волкова; церковное архивоведение – Г.П. Горькавая, А.В. Попов, А. Меньшиков; зарубежная архивная россика – А.В. Попов, Р. Бялькин, А. Закатов, О. Ободова, В.Хиттерер (США); теоретические проблемы зарубежного архивоведения – Т.С.Волкова, Е. А. Кальсина, В.Прозорова (Франция), Н.Н. Бендик (Хабаровск) и др. Под его руководством защитили кандидатские диссертации специалисты не только из России, но и из Болгарии, Монголии, Украины, США, Азербайджана, Китая.


Научная деятельность в ИАИ 1973-2011г.

Евгений Васильевич Старостин олицетворял преемственность многих поколений отечественного историко-архивоведения: сам он относил себя к школе С. О Шмидта, Ф. А. Коган-Бернштейн и А.В. Храбровицкого. В области зарубежного архивоведения он продолжил традиции И.И. Любименко и Н.В. Бржостовской, смело и оригинально развивая наследие своих учителей, он ставил перед отечественной архивной наукой задачи совершенно нового масштаба и направления, и многие из них успел с блеском решить.

Е.В. Старостин впервые применил методы классического источниковедения при изучении законодательной, нормативной базы, научно-справочного аппарата и иных источников по истории архивного дела. Одновременно на лекциях и в научных докладах Е.В. Старостин знакомил слушателей с новейшими теоретическими и практическими разработками зарубежных архивистов (Т.Шелленберг, Х.Дженкинсон, Р.А.Ботье и др.). Понимая, что архивная наука не может развиваться без тщательного изучения историографии предмета, Е.В. Старостин приступил к написанию курса лекций по зарубежной историографии архивоведения. Пособие по историографии зарубежного архивоведения опубликовано в 1986 г. Только после написания историографии, Е.В. Старостин приступил к исследованию методологических проблем истории архивов и архивоведения.

В 1990 г. ученый публикует важнейшие статьи по периодизации истории архивов, выступая оппонентом теоретиков западного архивоведения А.Бреннеке, Р.А.Ботье. Преимущество предложенной им периодизации было не только в ее построении на одном основании, но и в ее универсальном характере, применимости для изучения архивов любой эпохи и любом социально-политическом контексте.

Работы ученого о зарождении и концептуализации принципа происхождения, лежащего в основании пофондовых классификаций, на материале истории европейских архивов получили международное признание. Парадоксально, но современные французские историки архивного дела знали о «принципе уважения к фонду» и об истории архивов времен Великой французской революции меньше профессора Старостина.

На заре перестройки Е.В. Старостин обратился к полузапретным в советское время темам : истории и организации архивов Русской православной церкви, анализу корпуса источников по истории еврейского народа и находящимся за рубежом архивным комплексам на русском языке.

Он первый обратился к истории и организации архивов Православной церкви не для обличения ее через историю архивных фондов, а для восстановления и понимания истории утраченных после 1917г. комплексов документов. Е.В. Старостин подготовил путеводитель, читал спецкурс и руководил кандидатскими диссертациями на эту тему. По его мысли курс архивов Русской православной церкви должен был стать основой курса об архивах всех представленных в России конфессий: ислама, буддизма, иудаизма. Работы, которые он начал в этом направлении будут несомненно продолжены на кафедре.

Архивы русского зарубежья и источники по истории России в иностранных архивах (архивная россика) были предметом постоянного интереса Е.В. Старостина во время его работы за границей. Ослабление идеологического прессинга позволило ему создать и много лет читать уникальный спецкурс по этой теме, подготовить несколько кандидатов наук, специализирующихся по россике и архивам русского зарубежья.

Распад СССР и раздел советского историко-культурного наследия, а также международные дискуссии по проблемам перемещенных во Вторую мировую войну культурных ценностей позволили Е.В. Старостину проявить себя как крупнейшего отечественного специалиста в сфере архивной реституции. Его работы по истории реституции в ХХ в. и его независимая позиция эксперта по поводу находившихся в России фондов снискали ему уважение и признательность отечественных и зарубежных специалистов по этому вопросу.

Его работы по теории, методологии и терминологии архивоведения оказали значительно влияние и на изучение отечественного архивного дела. Совместно со своей ученицей Т.И. Хорхординой в 90-е гг. Е.В.Старостин дает новое прочтение ленинского декрета по архивному делу 1918 г., показав филигранное владение методами источниковедения.

Е.В. Старостин активно изучал междисциплинарные связи архивоведения, на материале как отечественных, так и зарубежных архивов. Первым среди российских историков, он предложил основанную на общих критериях периодизацию истории архивов, музеев и библиотек Западной Европы.

Привлекли внимание ученых разработки Е.В.Старостина по проблемам взаимосвязи источниковедения и архивоведения. Он обозначил новую область научных знаний, находящуюся на стыке этих двух дисциплин, условно назвав ее термином “архивология”.

Под этим понятием он понимал процесс документирования всех сторон жизни общества, который, согласно его концепции, не однозначен в различных регионах мира. Архивология, формирующаяся на стыке источниковедения и архивоведения, занимается выявлением и разработкой важнейших комплексов источников по истории архивного дела и архивов: описей, каталогов, путеводителей, дел, фондов, коллекций, архивов, проектов архивных законов и т.п. В более широком смысле “архивология” занимается не только изучением проблем “архивного источниковедения”, но и исследованием всех аспектов документирования человеческого опыта”. И та и другая сторона “архивологии” имеет исключительное значение для правильного прочтения источника. Историку, например, чрезвычайно важно знать при подходе к освещению той или иной темы развитие принципов классификации документов в архиве или форм и методов отбора документов на хранение, которые он использует; он должен быть осведомлен о всех перемещениях, которые когда-либо происходили в хранилище, насколько полно сохранился тот или иной комплекс документов, какие материалы и по каким причинам были переданы в другие архивы или были уничтожены. Знания о пробелах в документальной летописи страны также необходимы для верной реконструкции прошлого, как и сведения о наличии письменных свидетельств.

Вместе с тем, Е.В. Старостин провел ряд практических исследований: он участвовал в подготовке и издании серии путеводителей “Документы по истории еврейского народа в архивах России, Украины и Белоруссии”(Вышло 3 тома), и в подготовке путеводителя по архивам Русской Православной Церкви, для издания которого было получено благословение Патриарха.


Организационная и общественная работа 1981-2011

В 1981 г. Е.В. Старостин был назначен заведующим кафедрой Истории и организации архивного дела, ему пришлось искать новые формы работы и новые подходы к обучению, а также привлекать на кафедру новых преподавателей, взамен уходивших ветеранов. Благодаря ему, несмотря на распад СССР и его архивной отрасли, кафедра ИОАД осталась центром, объединяющим ученых из разных регионов России и стран СНГ, придерживающихся и в теоретическом и практическом плане родственных установок.

Е.В. Старостин был одним из инициаторов создания в ноябре 1990 г. Российского общества историков-архивистов, постоянным членом его исполкома и Председателем секции "Архивы Русской Православной Церкви".

В 1990 г. Е.В. Старостин создал при кафедре ИОАД Центр архивных исследований, где под его руководством разрабатывались три научных проекта: зарубежная архивная россика, архивы Русской Православной Церкви и документы по истории еврейского народа в архивах России, Украины и Белоруссии. По всем направлениям были изданы монографии и тома путеводителей, в том числе оцененная учеными всего мира серия архивных путеводителей «Документы по истории и культуре евреев в архивах России»

По его инициативе в 1992 г. было возобновлено издание «Трудов ИАИ РГГУ».

Е.В. Старостин был членом секции «Церковные архивы» Международного совета архивов, а в 1992-1996 гг.также членом секции МСА «Профессиональное образование».

В трудные переходные годы, связанные с включением ИАИ в структуру РГГУ Е.В. Старостин был избран директором ИАИ и возглавлял его с 1992 по 1996 г. Его принципиальность, умение отстаивать свою позицию и талант общения и убеждения сделали его, почти помимо его воли, лидером «профессорской фронды», где бок о бок с ним целостность института отстаивали В.А. Муравьев, А. Д. Степанский и другие выпускники МГИАИ, ставшие его преподавателями. Приняв вместе с официальным директорством на себя еще и эту огромную ответственность за сохранность научно-педагогической школы ИАИ во всей полноте его уникальных традиций, он снискал уважение оппонентов в процессе создания РГГУ, не говоря о безграничной любови и признательности преподавателей, студентов, выпускников и всех, кому был дорог институт. Благодаря его самоотверженности Институт сохранил свою целостность и уникальные преподавательские кадры, не исчезло заочное и вечернее образование в ИАИ, практически заново был создан Факультет технотронных архивов, возвращен Факультет документоведения, сохранены в полном объеме курсы базовых специальных и архивных дисциплин, за Институтом осталось право написания образовательного стандарта по специальности «историк-архивист».

После отставки с поста директора Евгений Васильевич продолжал заведовать кафедрой ИОАД, Центром архивных исследований и активно учувствовать в работе РОИА. Он был членом Ученого совета ГАРФ, Ученого совета Музея г. Москвы, Ученого совета РГАСПИ, Географического общества России, а также членом диссертационного совета по защите кандидатских и докторских диссертаций, специальность 05. 25. 02. «Документалистика, документоведение, архивоведение» ВАК. Он принимал самое активное участие в реформах архивной отрасли и архивного законодательства России, был активным участником обсуждения Федерального закона от 22.10.2004 № 125-ФЗ "Об архивном деле в Российской Федерации".

* * * * *

Хорхордина Т.И. Историк и архивист: одно лицо (заметки о Е.В. Старостине как лекторе) // Учителя учителей: Очерки и воспоминания. - М.: РГГУ, 2009. - С. 207-209


Историк и архивист: одно лицо (заметки о Е.В. Старостине как лекторе)

Прошло чуть более четверти века, но свое первое впечатление от лекций Евгения Васильевича Старостина я помню до сих пор. С первого дня он поразил нас тем, что почти не читал своих лекций по заготовленным бумажкам, что было характерно тогда почти для всех преподавателей. Но в то же время это была не свободная импровизация на заданную тему - он абсолютно точно знал, как выстроить подачу учебного материала с максимальным эффектом, и неукоснительно следовал этой сверхзадаче.

Должна сразу сказать, что его стиль и манера проведения занятий со студентами не изменились. И это главная и самая характерная черта, которая отличает его личность как лек-тора.

В чем секрет такого постоянства? Думаю, в удивительной способности сочетать в себе одновременно качества историка, чувствующего себя как рыба в воде среди коллег разных времен и поколений, и архивиста, который умеет по-своему, оригинально, читать и воспринимать язык документов.

Его лекции всегда носили и носят строго научный характер. Они лишены эмоциональных всплесков, игры «на публику». Не актерское красноречие, а логическая последова¬тельность и убедительность - вот, по-моему, в чем кроется оригинальность его манеры излагать учебный материал.

И еще одно отличительное свойство Е.В. Старостина - умение ненавязчиво, как бы вскользь, показать свою личную сопричастность всему, о чем он говорит. Идет ли речь об архивах Индокитая, Африки или Западной Европы - он говорит о том, что лично видел, о том, что лично его заинтересовало.

Тогда, в конце 1970 - начале 1980-х годов мало кто из преподавателей истории зарубежного архивоведения мог опереться на такой богатый жизненный и профессиональный опыт. Повторяю, все это воспринималось почти на уровне под¬сознания, потому что Евгений Васильевич был и остается уди¬вительно скромным человеком. Ему органически чужды напускная бравада, заигрывание с аудиторией, дешевый «оживляж» темы. Он всегда серьезен и сдержан.

В своих лекциях он, как правило, избегает прямой полемики, но всегда стремится тихим, но хорошо поставленным голосом донести до студентов собственную концептуальную схему, определить четкие хронологические рамки, дать свое толкование принятых дефиниций, понятий, терминов и категорий, что особенно проявляется, когда речь идет о его излюбленной теме - архивах Франции.

За каждым словом лектора чувствуется, что теоретические, умозрительные построения не более чем фон для его видения реального, фактического состояния архивов и архивного дела в каждой из стран и в архивном мире в целом. В этом контексте я бы назвала его подход к преподаванию науки об архивах «нео-неопозитивистским». В начале прошлого века в отечественной историографии такой стиль был отнесен к «петербуржско-ленинградской», т. е. «индуктивно-рациональной», «интеллектуальной», школе, в отличие от «московской», эмоциональной школы, тяготевшей к дедукции, к сведению отдельных фактов в крупномасштабные системы с использованием заранее принятых за основу широких обобщений.

Вместе с Евгением Васильевичем можно было свободно посетить архивохранилища любой страны и сделать собственные выводы. В 1970-е годы это составляло заветную, практически неисполнимую мечту многих. И всегда, когда мы слуша¬ли, его лекции, за их текстами чувствовался огромный мир культуры стран далекого зарубежья. Он нам казался Колумбом, хотя, естественно, это происходило помимо воли самого лектора.

Еще одна характерная черта Евгения Васильевича - он олицетворяет собой типичного русского интеллигента чеховского типа. Все знали, что на экзаменах он предельно доброжелателен. Ему можно было сдать предмет без особого напряжения, поскольку при незнании ответа на вопрос казалось, что неловкость испытывал не студент, а сам преподаватель. Но именно поэтому к его экзамену готовились особенно тщатель¬но - ведь такого преподавателя просто стыдно было ставить в неловкое положение. Это значило бы поставить под вопрос качество его лекций, а они, повторяю, всегда безупречны - и по форме, и по содержанию.

И последнее.

Евгений Васильевич был для нас, студентов начала 1980-х годов, чем-то сродни русским «западникам». Он свободно оперировал фактами и данными, почерпнутыми из недоступных для большинства иностранных источников на самых разных языках. По-спортивному подтянутый, элегантный, никогда не повышающий голоса, он был кумиром многих студенток и идеалом для студентов-юношей.