По материалам издания: Полчанинов Р.В.
В.Н. Ордовский-Танаевский и ИМКА
в Шлейсгейме-Фельдмохинге
(1948-1949 гг.) // Страницы истории
разведчества-скаутизма (Нью-Хайд-Парк,
США). 2006. N 49 (106). Январь.

Конец войны застал русских, главным образом, в Австрии и Баварии. Мюнхен и окрестные ди-пи лагеря стали центром русской культурной и общественной жизни.

Бавария оказалась в американской зоне оккупации. Военные власти стали собирать иностранцев в ди-пи лагеря, а Унра взяла на себя все прочие заботы. Во Фрейманне (Freimann), предместье Мюнхена, в бывших казармах СС, которые не пострадали от бомбардировок, разместились поляки, бывшие узники немецких концлагерей. "С июля 1945 г. СС-казармы перестали существовать как чисто польский лагерь, и вскоре в UNRRA Team 107 оказались представители 25 национальностей <...> Цели, приведшие этих людей под крышу СС кзарм были различными: некоторые нетерпеливо ждали возможности возвратиться на родину, другие же, в частности бывшие граждане СССР <...> изыскивали всевозможные способы, чтобы избежать репатриации" (1). Всего в зтих казармах разместилось почти 8 000 ди-пи (1), из которых русских было менее тысячи. Русские, конечно, первым делом устроили домовую церковь и, хотя было лето, начали занятия со школьниками. Началась и разведческая работа с детьми и юношеством.

В конце 1945 г. лагерь Кемптен был переведен сперва в Фюсен, а затем летом 1946 г. в предместье Мюнхена Фельдмохинг. Русских разместили в пустовавших бараках, примыкавших с юга к полю, служившему в годы войны военным аэродромом. Летом 1947 г. русских из СС казарм перевели туда же, а часть разместили в лагере в небольшом городке Шлейсгейм (Schleissheim). Лагерь в Шлейсгейме стал называться Малым Шлейсгеймом, а лагерь в Фельдмохинге - Большим Шлейсгеймом. Оба лагеря были под одним руководством (UNRRA Team 631).

Вадим Николаевич Ордовский-Танаевский (1924-1990), будучи членом ОРЮР, выпустил летом 1947 г. типографским способом журнал "Разведчик" Но.1 (9). Он не знал, что в Менхегофе вышло 11 номеров журнала, а имея Но.8, и зная, что журнал больше не выходит, решил продолжить его издание, указав в скобках номер 9. Встретив критику начальства, В.Н.Ордовский-Танаевский решил выпускать свой, независимый молодёжный журнал "Явь и быль". Следует отметить, что в Зарубежье, кажется, только парижский журнал "Иллюстрированная Россия" выходил с приложением книг русских классиков. В.Ордовский-Танаевский решил продолжить эту традицию, и после 1945 г. стал редактором единственного русского журнала, выходившего с бесплатным приложением. В четырех частях был выпущен роман А.Толстого "Князь Серебряный". Успех журнала с приложением был причиной создания издательства "Явь и быль", выпустившего ряд хороших книг, в том числе и второе издание книги А.В.Туркула "Дроздовцы в огне" в литературной обработке И.Лукаша (1948 г.). В журнале "Явь и быль" нашлось место и для разведчиков и для Имки. В Но.1 за сентябрь 1947 г. в отделе "Деятельность УМСА" была статья "Забота о детях", в которой говорилось о летних лагерях Имки, подписанная "В.О.Т." (В.Ордовский-Танаевский). В статье ничего не говорилось об участии русских детей в этих лагерях, так-как русские ди-пи в Баварии, к тому времени, еще не были охвачены работой Имки. В следующем номере за октябрь-ноябрь 1947 г. уже сообщалось о проведении Имкой больших спортивных со-стязаний между командами прилегающих к Мюнхену ди-пи лагерей и об участии шлейс-геймской команды спортклуба "Русь", а в Но.4 за апрель-май 1948 г. было сообщение об основании в Шлейсгейме русского клуба УМСА:

"19 мая в лагере Шлейсгейм состоялось первое собрание Инициативной группы Х.С.М., на котором присутствовал представитель от центральной YMCA-YWCA - гн.Яко. Были обсуждены вопросы организационного характера и возможности будущей практической работы в лагере. <...> 27 мая на состоявшемся организационном собрании были проведены выборы правления и принято наименование Союза Христианской Молодёжи имени Св. Равноап. Кн. Владимира". Инициатором создания Клуба Имки был В.Н. Ордовский-Танаевский, избранный единогласно на должность председателя, о чем он, из скромности, умолчал в им же написанной статье.

Собрание утвердило план летней работы, в который входило проведение лекций религиозно-просветительного характера, подготовка отправки детей в летние лагеря Имка, организация спортивной площадки и создание библиотеки. Основным ядром клуба Х.С.М.Л. были члены спортклуба "Русь", которых Имка снабдила кое каким спортивным инвентарём. Подготовка и отправка детей в летние лагеря Имки были проведены по плану, но устройство лекций и библиотеки не могло осуществиться из-за отсутствия помещения.

Палаточные лагеря для детей от 10 до 15 лет, отдельно для мальчиков и отдельно для девочек, были проведены около Унтершорндорфа (Unterschorndorf) на берегу Аммерзее (Ammersee). Дети жили в больших американских военных палатках по 8 человек при одном старшем той же национальности. На этот раз из Шлейсгейма были приняты 16 русских мальчиков и 16 русских девочек. Около полянки, на которой были разбиты лагеря были площадки для тениса, футбола и баскетбола (2).

Старшие в палатках назывались "советниками" (по-немецки - Berather) и для их подготовки Имка организовала специальный курс, о котором в журнале "Явь и быль" Но.4 было сказано следующее:

"В лагере расположенном в чудном горном местечке Графенашау были проведены 10-ти-дневные курсы для инструкторского персонала в летних лагерях YMCA/YWCA. Ознакомление курсантов с необходимыми знаниями для организации и ведения лагерей проводились высококвалифицированными специалистами, многие из которых были выписаны из других стран. Занятия, продолжавшиеся с утра до вечера, проводились системой чередования лекций и практических занятий. Главное внимание было обращено на ознакомление с психологией детей и юношества, администрацией и лагерной финансовой частью и организацией досуга в будущих лагерях".

В создании собственной имковской библиотеки особой надобности не было, так как в лагере была большая русская библиотека, принадлежавшая вел.кн. Владимиру Кирилловичу, с согласия которого ею пользовались жители лагеря. За пользование книгами взымалась небольшая плата.

Устройством лекций в лагере заведовал лагерный Культурно-просветительный отдел. Лекции устраивались в клубном бараке, в котором Имка устраивала показы фильмов, и в котором проходили спектакли лагерной театральной группы. Не имея собственного помещения, Имка не могла устраивать свои особые лекции.

В.Ордовский-Танаевский был исключительно энергичным человеком. Не имея помещения, он организовал курсы английского языка, которые вела Марина Туржанская и шофёрские курсы, после чего лагерная администрация была вынуждена выделить помещение для клуба Имки.

В "Вестнике органе Р.С.Х.Движения в Германии" об этом событии было сказано: "В начале января (1949 г. - прим.РВП) русская ИМКА в Шлейсхайме-Фельдмохинг открыла своё помещение. По случаю торжества был отслужен молебен, после которого прот. М. Помазанский сказал прекрасное слово о хранении чистоты првославия. После молебна для многочисленных гостей членами ИМКА была устроена чашка чая. Пространный доклад о широкой и разнообразной работе русской ИМКА в Шлейсхайме сделал председатель В.Ардынский. Среди гостей присутствовал епископ Димиитрий, председатель русской ИМКА в Германии А.И.Зеленой и многие другие" (3).

С получением собственного помещения В.Ордовский-Танаевский, кроме положенной работы по подготовке участия русских детей в летнем лагере, расширил курсы английского языка. Была создана украинская группа под руководством Всеволода Саленко. Для него и для Марины Туржанской В.Ордовский-Танаевский добился жалования, расширил работу на Малый Шлейсгейм, где руководство работой было поручено, Людмиле Михайловне Акимовой, приехавшей в апреле после ликвидации лагеря Менхегоф, где она, как член YWCA, успела себя зарекомендовать хорошим организатором и докладчиком.

Я с семьей приехал в Шлейсгейм только в начале ноября 1949 г. из Ганау, тоже в связи с ликвидацией лагеря. Меня назначили помощником В.Ордовскому-Танаевскому в связи с его предполагавшимся скорым отъездом в Венецуэлу. После его отъезда меня 30 ноября назначили на его должность (4), а местные, как мы говорили - имкачи, избрали меня председателем клуба.

Перед своим отъездом В.Ордовский-Танаеский передал свое издательство "Явь и быль" своему двоюродному брату Сергею Владимировичу Шаубу, а мне, как начальнику финансового сектора ГК (5) передал в пользу ОРЮР все непроданные книги. Собственно говоря, мое назначение на эту должность, и было связано с этим пожертвованием и дальнейшей продавжей, давшей ГК хорошую сумму денег.

С Л.Акимовой мы были старыми сотрудниками по Менхегофу, а с В.Ордовским-Танаевким и М.Туржанской у меня сразу установились дружеские отношения. И не только с ними, но и с В.Саленко. Он был галичанином, но враждебных чувств к русским не питал. Я с ним говорил по-украински и это его сразу расположило ко мне. Он, конечно, заинтересовался где и как я выучился говорить по-украински и когда узнал, что украинскому языку я научился от боснийских галичан, то для него это было откровением. Откровением для него было и то, что среди галичан было много руссофилов, что в годы Первой мировой войны многие из них погибли в австрийском концлагере в Таллергофе, а многие ушли в Россию, при отступлении русской армии. Он был человеком любознательным, внимательно слушал и о многом расспрашивал.

Комичный сдучай произошел у меня в один из первых же дней работы. К концу рабочьего дня зашел в канцелярию поэт Ваня Елагин. В.Ордовский-Танаевский что-то стал оживленно обсуждать с М.Туржанской. Разговор шел, конечно, по-русски, но оба, по привычке, вставляли в русскую речь сербские слова. Я заметил, что И.Елагин не все понимает, и позволил себе сказать, что, "давайте говорить по-русски, так как не всем понятен русско-сербский язык". Никто на меня не обиделся, а только извинившись, перешли на чистый русский язык. Все ушли, а я остался убрать вещи и запереть шкафы. Мы не заметили, что пока мы оживленно говорили, пришла уборщица и услышала мою реплику. Оказавшись без свидетелей, она подошла ко мне и скаазала, что я как новый, еще не знаю, что из себя представляют старые эмигранты из Югославии, и что я вскоре увижу, что это за люди. Я пытался защитить эмигрантов из Югославии, и сказал, что и В.Ордовский-Танаевский и М.Туржанская очень милые люди и что нельзя ругать подряд всех эмигрантов из Югославии. Она со мной не согласилась и мне пришлось признаться, что я тоже эмигрант из Югославии, и что я имел в виду не себя, а И.Елагина, который был новым эмигрантом. Надо же было посмотреть на бедную уборщицу. Она смутилась, и кажется, переменила мнение о русских эмигрантах из Югославии.

Приехав в Шлейсгейм нашу семью поместили в Малом Шлейсгейме. Там, в домах и бараках, примыкавших с севера к аэродрому, в годы войны находилось немецкое воздушное командование, а после войны американское военное учреждение Military Post APO 407. Из городка Шлейсгейм в Малый Шлейсгейм можно было войти только с пропуском через контрольный пункт, который был в руках вспомогательной полиции из бывших сербских военнопленных, отказавшихся возвращаться в коммунистическую Югославию. Нашу семью поместили в ужасной комнате в подземном бункере, обещав при первой возможности дать что-нибудь лучше. Действительно, вскоре мы получили комнату в доме над бункером. Во время войны там находилось командование аэродрома, для которого и был сделан подземный бункер. В доме было центральное отопление. Небывалая роскошь для ди-пи. К сожалению, нам не пришлось долго наслаждаться плодами цивилизации. Вскоре всех ди-пи из Малого Шлейсгейма перевели в Большой Шлейсгейм и разместили в освобождавшихся бараках. В 1949-1950 гг. отъезд в заморские страны шёл полным ходом.

В план работы входило устройство рождественской ёлки, одной по григорьянскому календарю для католиков и баптистов, и второй по юлианскому, для православных и униатов-галичан, которые признавая папу римского почти ни чем не отличались от православных. У галичан была своя церковь, у украинских православных - две, разных юрисдикций (автокефалисты и "липковцы", которых называли еще и "самосвятами"). У русских было тоже две церкви: одна гимназическая, а другая - лагерная и у будистов-калмыков было два храма, один для донских калмыков и другой для астраханских.


ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Татьяна Фесенко. Повесть кривых лет. Изд.: Новое русское слово. НЙ.1963. С.179.

2. "Явь и быль", Мюнхен, Но.4, апрель-май 1948, С.43.

3. В "Вестнике органе Р.С.Х.Движения в Германии", Мюнхен, Но. III за март 1949 г., в заметке на С.32 председателем Имки в Шлейсгейме, В.Ордовский-Танаевский, которого часто называли просто Ордовским, был по ошибке назван "В.Ардынским".

4. "Sie ab 1.12.1949 offiziall als YMCA field worker supervisor in den DP Lagern Munchen-Feldmoching und Schleissheim-Flugplatz arbeiten werden". Письмо от 30.11.1949.

5. Приказ Ст.скм. Но.30 пар.6 от 1октября 1949 г.


Материал предоставлен автором.