По материалам издания: Иоанн (Шаховской), епископ.
Еще некоторое прикосновение к ранам...
- Нью-Йорк, 1956. - 16 с.

Перепечатано с сайта: "Русская эмиграция",
разработанного Центром по изучению русского зарубежья
Института политического и военного анализа

Бывший юрисконсульт Американской Митрополии, прис. пов. М. Печковский, некоторое время тому назад, с достаточной ясностью ("Новое Русское Слово" от 20-го мая 1955 года) опроверг главный пункт "Стороннего сообщения", напечатанного в "Новом Русском Слове" от 11-го мая, названного: "В защиту Русской Зарубежной Церкви". М. Печковский показал, что имеются все основания считать Митрополита Платона подлинным Архипастырем Америки, законно назначенным Патриархом Тихоном, и, что живоцерковники выигравшие в американском суде процесс против него, и отнявшие у Митрополита Платона, т.е. у Американской Митрополии Кафедральный собор на 97-ой улице в Нью Йорке, выиграли, в сущности, только по неведению американцев-судей которые смешали старый дореволюционный Святейший Синод Русской Церкви с самочинным, незаконным "синодом" московских живоцерковников, от имени которых (с документами и печатями от "синода") прибыл в Америку Кедровский. Между этими двумя "синодами", конечно, никакой преемственности не было... Но американцы-судьи не поняли, этого, и того, что Русскую Церковь в Москве законно представлял только Патриарх Тихон, а в Америке, утвержденный Патриархом, Митрополит Платон.

Имя "синода", оказалось для инославных, магическим, решающим словом, и - связанная с Патриархом Тихоном, не только канонически, но и лично (Патриарх несколько лет провел в Америке, возглавляя ее епархию, и предначертал путь развития Православия в Америке), Американская Митрополия потеряла свой Кафедральный собор на 97-ой улице в Нью Йорке. Казалось бы, этот печальный эпизод явной судебной несправедливости и малого вникания в православные дела, хотя и беспристрастных, но инославных судей, должен был бы удержать автора "Стороннего сообщения", выступившего от лица Русской Зарубежной Церкви, не только от упоминания о ньюйоркском процессе, но и от упоминания о процессе Лос-Анжелосском. Ему следовало бы кроме того помнить истину, что для православного сознания решения гражданских судов (даже справедливые) не могут иметь значения церковных аргументов. Лос-Анжелосский процесс, для выяснения канонических основ церковной жизни в Америке, также не имеет никакого значения, как и процесс Нью-Йоркский. И он был, конечно, позорен для обеих судящихся сторон.

Американская Митрополия вправе была заключить, в свое время, с Зарубежной Русской Церковью, находившейся под покровительством Сербской Церкви, соглашение и устроить, на основании этого временный, общий координационный центр на канонической территории Сербской Церкви; он и был устроен с благословения Патриарха Сербского Варнавы.

Это соглашение 1936 года, с процессом его утверждения одной договаривающейся стороной Собором Американской Митрополии, был не растворением церковной Америки в "русской зарубежности", (как зря утверждается это некоторыми) но попыткой мирного согласования церковной жизни двух братских организмов православных, имеющих разные исторические направленности. Направленность Зарубежной временной Церкви ясна и законна: окормить русских православных людей рассеянных по миру и ни в какую поместную церковь не входящих. Незаконная же, искусственно прибавившаяся к ней направленность, это - заменить всю Русскую Церковь Зарубежной" отрицая каноничность Русской Церкви и даже факт ее существования; логика этой - неверной - направленности диктовала попытки включения в себя и подчинения своему Зарубежному Синоду, всех бывших церковных заграничных образований Русской Церкви.

Канонически-историческая направленность Американской Православной Церкви, не та! Ее бытие проходит в своих "рубежах" и определилось не в 20-ые годы только нашего века, и не следствиями русской революции, или церковной икономией, но самою жизнью и существованием Церкви на Американском Континенте с 1794 года. Направленность Американской Митрополии - это направленность поместности. Митрополия призвана начать Православную Церковь Соединенных Штатов Америки и всего Американского Континента, быть этой Церковью.

Нецелесообразно и канонически совсем несообразно пытаться считать "Временное Соглашение" 1936 года, в Сремских Карловцах, как превращение Американской Церкви в часть "Зарубежной".

После выезда, в конце войны, Зарубежного Синода с поместной территории Сербской Церкви (канонически скреплявшей всё это Временное Соглашение) от "Зарубежья" церковно отошел целый ряд территорий, иерархов и клириков - в прямое ведение Московской Патриархии (Балканы, весь Дальний Восток, часть Ближнего Востока, часть Западных Европейских приходов)... Было провозглашено, во время войны, даже "автокефальное патриаршество" Хорватии одним из старейших членов Зарубежного Архиерейского Синода... Естественно было для Американской Церкви, после всего этого, а также после выезда Председателя Синода из Сербии в Мюнхен, пересмотреть в корне свое временное Соглашение 1936 года. Это и было сделано на Кливландском Соборе в 1946 году. Можно было бы в иных формах поддержать и продлить мир церковный с "Зарубежной Церковью". Следовало перестроить после войны братские отношения, при условии уважения к соборному началу, как "Зарубежья", так и Православной Церкви в Америке. И это всё можно было сделать... Но, введенная тактика политической демагогии, сопровождавшая юрисдикционную агрессию "Зарубежья" в Америке, нарушила возможность такой "мирной перестройки отношений", после Кливландского Собора.

Если Американская Церковь проявила недостаточность своего канонического сознания на 7-ом Кливландском Соборе 1946 года, в плохой формулировке условий своей "автономности" (при уважении к Русской Церкви хотя и плененной, но сбиравшейся с силами, после войны), - то деятели Зарубежной Церкви проявили большую духовную ошибку, отойдя в те дни от братских отношений к Американской Митрополии, от лояльности к ее соборному решению, в голосовании которого сами принимали участие. Криво истолковывая пути Митрополии, отвергнув результаты общего соборного голосования, они пытались совершить захват американских приходов в - "зарубежное" ведение, средствами не сдерживаемой политической демагогии. Расцветшие, после 7-го Кливландского Собора, несоответственные истине обвинения Американской Митрополии, будто она потеряла свою свободу и "подпала под влияние Москвы", показали и всю духовную шаткость бывшего соглашения в Сремских Карловцах, и подтвердили верность "кливландской" церковной линии, размежевания с Зарубежной Церковью. Много православных людей, из ДиПи, приезжавших в Америку, тогда были дезинформированы и введены в соблазн... Нужны были для некоторых из них годы, чтобы - прозреть... Это небратское отношение показало "от обратного" всю необходимость укрепления Американской Митрополии на своих поместных, ею избранных в Кливланде путях. И следствием естественной самозащиты было исключение зарубежных иерархов из состава Американской Митрополии. Пути братьев разошлись. Стилизовать это, как "личные недоразумения иерархов", нельзя... Расхождение после-кливландского периода имеет важный, принципиальный смысл для Церкви, хотя оно и сопровождалось нехорошей демагогией политического пошиба.

За 10 лет, с 1946 по 1956 г., Американская Митрополия не сошла со своих путей "духовного" признания бытия Русской Церкви; и, одновременно, она ни в чем не поста вила себя и в зависимость от суда или администрации Московской Патриархии. Будучи многочисленней, по числу душ, и более старшей, чем Зарубежная Русская Церковь, имея свою постоянную территорию, Американская Митрополия ни в чем, конечно, не считала, и не может себя считать "временным" церковным образованием, или эмигрантским. Тем более, не может она претендовать "заменять" собою всю Русскую Церковь. Этой своей постоянной естественной, канонической, определенной структурой, она отличается от "Зарубежной" Церкви, во-первых, как временного организма, а потом и претендующего (если судить по писаниям "Православной Руси") заменять собою всю Русскую Церковь и для сего придающего себе какое-то особое, единственное в мире значение.

Примирительные попытки церковного согласования, со стороны умеренного в своих воззрениях, первоиерарха Зарубежной Церкви, Митрополита Анастасия, не смогли, к сожалению, принести нужных плодов, в силу, во-первых, ясного осознания Православной Америкой своих особых путей с стране, и ни от каких инстанций зарубежных независимого канонического бытия, и, во-вторых, миру церковному, до последнего времени, мешал идущий из Джорданвилля поток диффамаций, дезинформации и демагогической политической неправды об Американской Митрополии. Митрополит Анастасий не в силах был остановить этого потока... И нужно было пройти десяти годам, чтобы пристрастность и болезненность идеологии "Православной Руси" сама себя выявила в Америке и в Зарубежьи и стала очевидной для всех. "Крайне-правые" политические группировки (всегда ложно считавшие и считающие Русскую Церковь данницей своих идей, и не изменившие этой точки зрения до наших дней) способствуют претворению православной русской зарубежности в некий орден церковно-монархического самодержавия (см. некоторые издания Джорданвилля, орган Н. Чухнова и др.).

Мы вынуждены сказать правду, огорчив джорданвилльских "ревнителей православия": черты сектантства и даже прямой ереси экклезиологической являются явно в некоторых писаниях, печатающихся в "Православной Руси".

Мы знаем пастырей и мирян в самой Зарубежной Церкви чуждых этого духа, с горечью, недоумением и даже иногда негодованием воспринимающих таковые писания Джорданвилля. Невозможно, конечно, этих благоговейных мирян и пастырей в какой либо мере делать ответственными за то недостойное, что писалось в отношении нас. Да простит Господь согрешивших ложной ревностью. Братское чувство наше пусть не ограничивается юрисдикционными перегородками. От ряда церковных деятелей Русского Церковного Зарубежья, мы можем в Америке поучиться благочестию и священной церковности... И грустно, конечно, что отношения Американской Митрополии с Зарубежной Церковью зашли в тупик, хотя бы фактически и непризнаваемый всею массою верующих людей обеих юрисдикции (как в Америке, так и вне ее); тупик этот существует и препятствует сослужению церковному.

Автор "Стороннего сообщения" от 11-го мая с. г., говорит об Американской Митрополии, как о "вторгшейся" в Японию и Южную Америку... Здесь надо разъяснить дело, поставить точки над "i". В Южную Америку Митрополия не "вторгалась", а была приглашена апелляцией к ней ряда священнослужителей с их многочисленной паствой (после долгих и бесплодных протестов против произвола некоторых представителей Зарубежной Церкви на местах). Если Зарубежная Церковь не сочла для себя "вторжением" перенос своего центра в Соединенные Штаты Америки, то Русская Американская Церковь не могла, тем более, счесть "вторжением" принятие в свое каноническое ведение тех приходов и пастырей Южной части Нового Света, которые обоснованно о том просили Американскую Митрополию ради обеспечения мирного своего существования в ее лоне.

Что касается Японской Церкви то эта, автономная (тоже поместная, как и Американская) Церковь, на своем Соборе 1946 года, обратилась за помощью не к "Зарубежной" (центр которой в это послевоенное время фактически перестал существовать, как средоточие соборного единства), а к своей старшей сестре, Американской Церкви, когда выяснилось, что окормление этой Церкви иерархами из Москвы невозможно, вследствие гражданской зависимости московских иерархов от произволения светских властей. Отозвавшись на просьбу законного Поместного Собора Японской Церкви 1946 года, Американская Митрополия послала в Японию сперва одного, а потом другого своего иерарха, которые внесли мир, порядок и успокоение в жизнь Японской Церкви. Но почему Японская Церковь не обратилась к Зарубежной? Мы бы не касались этого вопроса, если бы автор "Стороннего сообщения" сам не затронул его и всуе не обвинил бы Американскую Церковь во "вторжении в Японию". Очевидно, автор считает, что японцам следовало бы обратиться в Мюнхен. На это можно сказать следующее: Японская Церковь, после революции, управлялась на совершенно автономных началах, выдающимся православным иерархом Митрополитом Сергием, преемником и учеником апостола Японии Архиепископа Николая. Этот, светлой памяти, выдающийся иерарх, богослов и апостол Японской Церкви, ставший священномучеником, очень много сделал, после Архиепископа Николая, для японского Православия, всегда держась не политической, а чисто церковной линии. Со времени прихода, в середине 30-х годов, к власти японской военщины, он подвергся гонению, как и его святое дело. Разжигая языческий национальный фанатизм и эгоизм, японская политическая военщина, бросившаяся на завоевание Азии, не могла потерпеть такого независимого Православного иерарха, каким был Митрополит Сергий Японский; она решила сместить Митрополита Сергия, не считаясь ни с канонами Православной Церкви, ни со своей японской православной паствой. Чтобы осуществить это злое дело, японская военщина выдвинула в архиереи своего кандидата: женатого протоиерея, японца Оно... И тут началось самое печальное, предательское, разрушительное для Церкви дело. Японской шовинистической, антихристианской клике, с готовностью пошел навстречу.:. Синод, Зарубежной Церкви в Сремских Карловцах! Протоиерей Оно был разведен со своей женой (фиктивность этого развода, несмотря на постриг жены его, выяснилась для всей Церкви) привезен японскими жандармами в занятую Японией Манжурию и рукоположен 6-го апреля 1941 г., дальневосточными русскими иерархами во епископа Японского, по указу Синода Зарубежной Церкви... После епископ Оно был жандармами опять перевезен в Японию и силой водворен в Кафедральный собор Токио, несмотря на протесты всей японской паствы и священства (выразившиеся даже в том, что пасхальной службы в Кафедральном соборе Токио в этот год не было)... После такого вопиющего беззакония с посвящением епископа Николая Оно, второй апостол Японии Митрополит Сергий, был устранен японскими властями от всех церковных дел и мог молиться только в своей домашней часовне за городом. Участь его была предрешена. Он был японцами арестован, мучим в заключении и, выпущенный перед самым концом войны, умер 10 августа 1945 года через несколько дней после своего освобождения, от перенесенных им мук... На чьей же душе или душах лежит этот грех против праведного иерарха, миссионера, второго после Архиепископа Николая, просветителя Японии?

Следует сказать, что после разгрома Японии и окончания войны, Епископ Николай Оно, как и другие зарубежные иерархи Дальнего Востока, перешел 27 марта 1946 г. в юрисдикцию Московской Патриархии и стал опираться на поддержку Советского посольства в Японии, а паства православная японская и русская, созвав Церковный Собор, 5-го апреля 1946 г. обратилась за помощью уже, конечно не к "Зарубежной Русской Церкви" (от которой получила она еп. Оно и тяжкую церковную смуту, завершившуюся пролитием крови священномученика за Божью Правду), а обратилась Японская Церковь к единственной могшей ей тогда помочь, Американской Православной Церкви, сестре своей, стоящей на твердых канонических основах церковной поместности, на каковых основах стоит уже около ста лет и сама Японская Православная Церковь.

В тенденциозном освещении разных церковных фактов и событий на страницах "Православной Руси" и особых изданий в Джорданвилле, конечно, нельзя найти и намека на какие либо события такого рода, о которых мы тут сообщаем, и еще менее можно там найти признаки покаяния идеологов русской церковной зарубежности за ими совершенные грехи.

Но никакие ошибки и грехи тех или иных церковных иерархов или деятелей не могут опорочить благочестивой жизни других иерархов, пастырей и мирян, искренно служащих Господу и спасению человеческих душ.

Ничьей церковной жизни не будем умалять... Православных пастырей и мирян "Русского Зарубежья" мы должны считать и считаем своими дорогими братьями. Но не надо какой-либо отдельной церковной ветви представлять только себя в каком то исключительном апокалиптическом сиянии; это несерьезно и это вредно для всей Церкви, создает атмосферу сектанской взвинченности и болезненной истеричности, столь чуждой православному трезвению. К сожалению, эти признаки болезненности духовной весьма заметны были, последние годы, на страницах "Православной Руси". Ошибалась, не всегда бывала на высоте, в лице некоторых своих деятелей, и Американская Митрополия; но, несмотря на все несовершенства и подчас слабости ее деятелей, будущее Православной Америки стоит именно на путях Митрополии, т. е. церковной поместности, автономности, переходящей в автокефалию, которую несомненно даст Америке, в свое время, свободная Православная Русская Церковь.

У Американской Митрополии нет никаких оснований принуждать кого либо входить в лоно ее, старейшей православной ветви американского континента, ни - осуждать сторонников сохранения в мире русской церковной "зарубежности"... Митрополия ведет уже борьбу за признание Православия одной из главных вер СШ Америки. Борьба эта коституционными методами ведется всеми православными церквами-ветвями (кроме "зарубежной"), во главе с Высокопреосвященными Митрополитом Леонтием и Архиепископом Михаилом Греческим. Ряд штатов страны, особыми законами уже признали Православную веру не "заграничной", а своей, американской ("4-ой большой верой в стране"). Большие задачи стоят пред православными Америки, Церковь Православная, Милостью Божьей, находится тут в своих рубежах.

Мы жалеем, что должны были коснуться некоторых - еще обнаженных - ран... Да будет позволено нам теперь сделать несколько конкретных предложений:

1. Будем, православные пастыри и люди, братски уважать церковную молитву друг друга и жизнь братских церковных ветвей в стране. В США находятся более десяти законных православных соборностей, каноническое бытие которых бесспорно и которым предлежит в будущем слиться во Единую Православную Церковь Америки; да будет на то Господня воля.

2. Будем осуществлять, где и когда это возможно, церковное сослужение наших пастырей и совместную молитву мирян.

3. Будем радоваться всякому успеху духовному той или другой православной ветви в Америке и во всем мире.

4. Да умножится любовь в братьях... Да прославится Имя Господне во веки!