По материалам издания: Попов А.В. Русская
диаспора в Синьцзян-Уйгурском
автономном районе Китая //
Национальные диаспоры в России
и за рубежом в XIX-XX вв. - М.:
Институт российской истории
РАН. - 2001. - С. 194-201.

Перепечатано с сайта: "Русская эмиграция",
разработанного Центром по изучению русского зарубежья
Института политического и военного анализа

В последние годы мы очень много узнали о русской эмиграции в Китае. Большинство публикаций посвящены Русскому Харбину, деятельности его наиболее ярких представителей: писателей, поэтов, художников и т.д. Но по-прежнему совершенно неизвестной остаётся история русской эмиграции в Синьцзян-Уйгурском Автономном Районе (СУАР).

Первые известия о русских в Синьцзяне относятся к 1850 г.: томские купцы сообщали о китайских христианах в Кульдже, которые утверждали, что они являются потомками русских казаков, плененных в 1685 г. Во второй половине XIX в. в Синьцзяне появились русские консульства, торговые представительства. В 1877 г. открылась первая русская каменная церковь в Кульдже. К концу XIX в. русская колония в СУАР насчитывала около 2000 человек. Основными центрами расселения русских были Кульджа, Чугучак, Суйдун и Урумчи.

Существенное пополнение русской колонии в Синьцзяне произошло после Октябрьской революции в России, когда туда вступили части атаманов Анненкова и Дутова. Длительное время русские воинские подразделения, как это было свойственно многим белогвардейским соединениям, оказавшимся в вынужденной эмиграции, сохраняли свою военную организацию. Так в 1930-е гг. самой боеспособной частью в армии дубаня (наместника) Шен Шицая самой боеспособной частью был отдельный русский полк под командованием полковника Паппенгута, особо отличившийся при подавлении уйгурского восстания 1933 г. Необходимо отметить, что частями атамана Дутова была привезена в Синьцзян особо почитаемая русскими в Китае чудотворная икона Табынской Божией Матери.

Большое пополнение русской колонии в Синьцзяне произошло в начале 1930-х гг. в связи с бегством русских людей от ужасов коллективизации. Именно в это время в Синьцзян попали многие священники, оставившие большой след в истории русского Синьцзяна (протоиереи П. Кочуновский, М. Маляровский и др.).

Период после окончания второй мировой войны и прихода к власти в Китае коммунистов (конец 1940-х гг. - начало 1960-х гг.) - это время выезда русских из Синьцзяна и угасания русской жизни в Синьцзяне. После 1960-х гг. русская колония в Синьцзяне фактически прекратила своё существование. Сохранились лишь отдельные реликты русской жизни. Хотя после прекращения гонений в 1991 г. в Урумчи был открыт новый Никольский православный храм.

Условно в истории русской диаспоры в Синьцзяне можно выделить четыре этапа:

I) с середины XIX в. (появление русских в Синьцзяне) до 1920 г;

II) с 1920 г. (приход в Синьцзян войск атамана Дутова) до конца 1940-х гг.;

III) с конца 1940-х гг. (начало массового выезда русских из Синьцзяна) до начала 1960-х гг.;

IV) с начала 1960-х гг. (массовый выезд русских из Синьцзяна) по настоящее время (угасание русской жизни в Синьцзяне).

Первый этап (1850-1920 гг.) характеризуется тем, что в СУАР существовала русская диаспора как совокупность русского православного населения, живущего в чужой стране. Основу русской диаспоры в этот период составляли сотрудники русских консульств, торговых представительств, священнослужители, обслуживающие русские храмы, и т.д. На наш взгляд, это была ещё не собственно эмиграция. Затруднительно даже говорить о протоэмиграции. Русскую диаспору в этот период можно рассматривать как население, живущее за пределами родины в силу служебных, торговых (командировки) и других причин. Хотя именно в дореволюционный период в Синьцзяне была создана инфраструктура будущей русской колонии с храмами, школами, русскими учреждениями, сложились правила поведения, традиции жизни, механизмы адаптации в многонациональной и многоконфессиональной стране. Впоследствии это сыграло значительную роль. Послереволюционные эмигранты из России встретили русскую диаспору, занимавшую свою нишу среди других народов Синьцзяна. Процесс адаптации был значительно легче чем в других странах и регионах, так как русским эмигрантам не пришлось быть чужаками, оказавшись в новой иноязычной среде.

Второй этап (1920 г. - конец 1940-х гг.) это уже собственно начало русской эмиграции в Синьцзяне и её дальнейшее существование уже как истории эмиграции. Главной причиной пополнения русской колонии в СУАР было поражение белых в Гражданской войне в России. Поэтому русские эмигранты в начале 1920-х гг. были представлены в основном военнослужащими из частей атамана А.И. Дутова. С конца 1920-х - начала 1930-х гг. происходит значительное увеличение русского населения в СУАР за счёт казаков, бежавших от коллективизации с территории Казахстана. Русских, прибывших в Синьцзян в конце 1920-х начале 30-х гг., вряд целесообразно выделять в отдельную волну эмиграции, так как главная причина эмиграции была той же, что и у ранее прибывших дутовцев, а временные рамки, разделявшие эти потоки, были незначительны. Увеличение численности русских в СУАР шло непрерывно на всём протяжении 1920-30-х гг. Для начала 1930-х гг. характерно лишь увеличение числа русских беженцев. Центром русского рассеивания в Синьцзяне с 1920 г. и вплоть до начала 1960-х гг. становится город Кульджа, в котором сосредотачивается наибольшее число русских. В 1937-1938 гг. в Кульдже была построена каменная церковь, в которую из Суйдуна была перенесена икона Табынской Божией Матери. Тем самым Кульджа не только фактически, но и формально превращается в русскую столицу Синьцзяна. Следует также отметить, что именно в Кульдже находились три главные русские школы: гимназия, средняя школа имени Сталина и так называемая Арынбакская начальная школа четырёхлетка . В сталинской школе могли учиться только дети советских подданных. При этом во всех школах обучение шло по учебникам, присылаемым из СССР. Одну из особенностей жизни русских в СУАР на протяжении 1920-50-х гг. составляло постоянное советское влияние, что во многом определялось близостью достаточно прозрачной в это время границы. Часто это влияние выражалось в прямолинейной форме советских интервенциях по просьбе того или иного наместника провинции для подавления национальных мусульманских движений или борьбы с центральным правительством Китая. С другой стороны для русской колонии в СУАР характерна крайняя изолированность от основных центров российской эмиграции, в том числе и в центральном Китае, Харбине.

III этап (конец 1940-х - начало 1960-х гг.) характеризуется массовым выездом русских из Синьцзяна. Выезд русских осуществлялся как в СССР (в основном на целину в Казахстан), так и на Запад (в основном в Австралию и США). Отношение к СССР и к Московской Патриархии во многом послужило линией раскола русских в Синьцзяне. Разделение русских синьцзянцев являлось отражением раскола православной Церкви в Китае. С начала второй мировой войны русская православная церковь в Китае оказалась в изоляции от всего православного мира и других центров российской эмиграции. В июле 1945 г. состоялось Епископское совещание в Харбине, на котором было принято решение просить Патриарха Алексия о переходе в Московский Патриархат. В сентябре 1945 г. епископ Иоанн Шанхайский получил телеграмму из Женевы от митрополита Анастасия о том, что Синод Русской Православной Церкви за рубежом действует. В связи с этим, по мнению епископа Иоанна Шанхайского, отпала необходимость перехода под юрисдикцию Московской Патриархии. Именно это и послужило причиной раскола. Все епископы русской православной церкви в Китае за исключением Иоанна Шанхайского встали на сторону архиепископа Пекинского и Китайского Виктора, отстаивавшего необходимость перехода в юрисдикцию Московской Патриархии. В декабре 1945 г. Синодом РПЦ был издан указ о присоединении Дальневосточных епархий к Московской Патриархии. В июне 1946 г. указом Патриарха Алексия был образован Восточно-Азиатский Экзархат Московского Патриархата во главе с митрополитом Нестором Харбинским и Маньчжурским. В свою очередь решением Заграничного Синода от 20 мая 1946 г. Шанхайский округ был выделен в самостоятельную епархию во главе с архиепископом Иоанном. Этим же решением архиепископ Виктор отрешался от управления Шанхайской епархией. Раскол церкви отразился и на русских в Кульдже, где значительное число прихожан отказалось признать присланных из СССР священников и образовало самостоятельный приход во главе с протоиреем Павлом Кочуновским. В 1949 г. о. П. Кочуновский вместе архиепископом Иоанном покинул Китай. Впоследствии протоиерей П. Кочуновский обосновался в Австралии. Русские синьцзянцы, уехавшие на Запад, расселились в основном в Австралии, где в пригородах Мельбурна ими были построены Свято-Успенский храм в Данденоге и Скорбященский храм в Джилонге, и в США, где они поселились в районе Сан-Франциско .

IV этап (с начала 1960-х гг. по настоящее время) характеризуется угасанием и исчезновением русской колонии как в Китае, так, в частности, и в Синьцзяне. Это время культурной революции, время репрессий против русских, уничтожения церквей и надругательства над священниками. Оставшимся русским людям, по-видимому, пришлось не раз пожалеть о том, что они не выехали из Китая. Репрессии смягчились только с начала 1980-х гг. В 1991 г. была восстановлена церковь в Урумчи. Сейчас в Синьцяне снова появились русские: челноки, торговцы. Они представляют начало новой истории русских в Синьцзяне. Но старая русская история и русская диаспора в СУАР уже никогда не возродится и не повторится

Таким образом, на примере русской диаспоры и эмиграции в Синьцзяне можно выделить многие общие и уникальные черты российской диаспоры и эмиграции. Русская диаспора в Синьцзяне существовала на протяжении XIX-XX вв., но пополняться собственно эмигрантами она стала только в послереволюционное время. Одной из особенностей русской диаспоры в СУАР является то, что в её среде было крайне мало интеллигенции, представителей творческих гуманитарных профессий. Можно сказать, что их совсем не было. Основную массу русских составляли крестьяне, казаки, другие представители трудового населения. Главным духовным центром, центром притяжения, была Православная церковь. Видимо этим объясняется низкая политизация русских в Синьцзяне. Хотя, как это свойственно почти всем эмигрантским диаспорам, синьцзянцы тоже не избежали раскола, но проходил он по религиозной, духовной линии. До конца 1940-х гг. - это разъединение русских на православных и сектантов, в основном старообрядцев и баптистов. С 1940-х гг. этот раздел выражается в отношении перехода к юрисдикции Московской Патриархии, в чём конечно присутствует и элемент политики. Ещё одну особенность определила многонациональная структура Синьцзяна. Фактически в СУАР не было национального большинства: район состоял из национальных меньшинств - китайцы, уйгуры, дунгане, русские, татары. Причём даже китайцы не были большинством. Как следствие, трёхязычие уйгурский, китайский, русский как главные языки межнационального общения. В связи с особенностями Синьцзяна возникают вопросы и о терминологии. Русские в Синьцзяне, кто они? Диаспора? Национальное меньшинство? Один из народов образующих межнациональную общность? Эмигранты? Или другое? Наверно следует говорить о синтезе и многофакторности многих причин и явлений при описании истории русских в СУАР. В тоже время несомненно и многое, традиционно относящееся к диаспоре: осознание своей общности, поддержание коллективного мифа об исторической Родине, его трансляция главным образом устная, идея служения Родине. Любопытен также феномен фантомной диаспоры. Даже спустя годы после её распада она продолжает существовать в сознании своих членов несмотря на то, что русские синьцзянцы раскиданы по всему миру, главным образом в Австралии, США и Казахстане. Тем не менее они всё равно ощущают свою общность и общую судьбу. Трагична история тех, кто остался в Китае. Но не менее трагична и ужасна история синьцзянцев, уехавших в Казахстан. Их называют трижды бежавшими: первый раз - из Красной России, затем - из коммунистического Китая, и сейчас, в конце XX века - от национального унижения, дискриминации в националистическом Казахстане. Вдвойне обидно это людям, которые осваивали целину, возводили города и поселки, и не только Космодром! А сейчас оставлять за собой только заколоченные окна и пустые станицы.

В заключении следует отметить взаимосвязь ассимиляции и адаптации, вернее полное отсутствие такой связи. Русские в Синьцзяне - яркий пример полной и безболезненной адаптации, органического вхождения в новую иноязычную среду при полном отсутствии ассимиляции. Также на примере русских в Синьцзяне мы видим особый тип диаспоры - диаспора как один из народов, образующих межнациональную общность, при отсутствии доминирующей нации. Конечно это относится только к Синьцзяну, а не ко всему Китаю и в достаточно короткий временной промежуток. После прихода в Китае к власти коммунистического правительства демографическая ситуация в СУАР была искусственно изменена насильственным переселением китайцев из центральных районов. Другими типами диаспор являются: диаспоры как национальные меньшинства, эмигрантские диаспоры. Важно также то, что диаспоры часто образуются не только в результате переселения народов или людей, но и при изменении государственных границ. Существует и феномен диаспорных народов, не имеющих своего государства и проживающих на территории других государств. Например, курды, ассириийцы, цыгане и др.

В целом русская диаспора в СУАР прошла все фазы, свойственные развитию живого организма рождение, развитие, угасание и смерть. Трагично то, что угасание и смерть были вызваны внешними причинами приходом к власти коммунистического режима, последующим террором. Если бы всё сложилось иначе, мы бы имели сейчас мощную и дружественную русскую диаспору в Китае.