По материалам издания: Григорьев Димитрий, протоиерей.
От древнего Валаама до Нового Света:
Русская православная миссия в Северной Америке
// Записки Русской академической группы
в США. - 1988. - Т. 21. - С. 273-296.

Перепечатано с сайта: "Русская эмиграция",
разработанного Центром по изучению русского зарубежья
Института политического и военного анализа

1

Одной из интересных и важных страниц в тысячелетней истории Русской Церкви является распространение православной веры в Северной Америке. Это апостольское дело было и продолжает быть сопряжено с большими трудностями, обусловленными культурными, психологическими, социальными и политическими причинами. Но несмотря на все препятствия, "плод красный спасительного сеяния" русской православной миссии на этом континенте через пять лет отметит свое двухсотлетие.

То, что началось как удовлетворение духовных нужд служащих Российско-Американской Компании и миссионерская деятельность среди алеутов и индейцев Аляски, привело к серьезной встрече русского духовного наследия с Западом, и его религиозной культурой и цивилизацией в своеобразной обстановке Нового Света. Именно так понимал развитие православной миссии на американской земле величайший русский миссионер, просвятитель алеутов, апостол Америки, святитель Иннокентий (Вениаминов), митрополит Московский и Коломенский.

2

Алеутские острова и Аляска были в 1741 г. открыты Берингом л Чириковым, капитанами Российского Императорского Флота. За ними последовали русские люди, промышлявшие охотой на котиков.

В 1784 г. Григорий Шелехов, основатель знаменитой Россий-жо-Американской Компании, высадился на острове Кодьяк, у южного берега Аляски в Аляскинском заливе. Он интересовался 4е только коммерцией и добычей морского котика. Шелехов стал ревностным поборником идеи распространения христианства среди туземцев новооткрытых земель. Он построил церковь на Кодьяке, основал школу и лично крестил многих алеутов. Впоследствии вместе со своим компаньоном Иваном Голиковым он послал императрице Екатерине Второй и Святейшему Правительствующему Синоду прошение о присылке миссионеров. Прошение 5ыло удовлетворено, и миссия в составе восьми монахов во главе с архимандритом Иоасафом (Болотовым) прибыла на остров Кодьяк 24 сентября 1794 г.

В миссию входили монахи-добровольцы из двух хорошо известных монастырей, расположенных на северозападе России, где географические условия в некоторой степени напоминают аляскинские. Шесть членов миссии были из Валаамского монастыря, двое других - из Коневецкого монастыря (на острове Коневец на Ладожском озере). Четыре миссионера были в священном сане [архимандрит Иоасаф, иеромонахи Ювеналий, Афанасий и Макарий), двое других (Нектарий и Стефан) были иеродиаконами. Наконец, еще двое (Герман и Иоасаф) являлись простыми монахами. Глава миссии архимандрит Иоасаф (1761-1799) происходил из семьи священника. До своего поступления в Валаамский монастырь он получил богословское образование в Угличской семинарии. До принятия монашества в Валаамском монастыре иеромонах Ювеналий был горным инженером, а иеродиакон Стефан - армейским офицером.

На протяжении первых двух лет своей деятельности миссионеры крестили 12000 туземцев и построили несколько часовен. Однако этот первоначальный успех миссии был отмечен мученической кончиной одного из ее иеромонахов. Отец Ювеналий был в 1795 г. убит туземцами на материке. Он убедил народ в одной из деревень послать своих детей в школу при миссии на острове Кодьяк. Они согласились, и отец Ювеналий отправился с группой детей к берегу моря. По дороге он был схвачен и убит обитателями деревни, настроение которых изменилось.

Святейший Синод решил основать миссионерскую епископскую кафедру на Алеутских островах и Аляске. Архимандрит Иоасаф был вызван в Россию и хиротонисан во епископа Кодьякского в Иркутске 10 апреля 1799 г. Однако достичь своей кафедры ему не удалось. В мае того же года корабль Российско-Американской Компании Феникс погиб в шторме близ Уналашки вместе с епископом Иоасафом, его спутниками иеромонахом Макарием и иеродиаконом Стефаном, и семидесятью другими пассажирами на борту. На протяжении последующих сорока лет нового епископа сюда не назначали.

Миссионерская работа осуществлялась оставшимися монахами из числа тех, которые прибыли сюда с архимандритом Иоасафом, то есть иеромонахом Афанасием, иеродиаконом Нектарием и монахом Германом. Последний из перечисленных здесь миссионеров преподобный Герман был образцом святости и духовности. который освятил собой всю 200-летнюю историю развития и утверждения Православия в этой части света.

Как его современник преп. Серафим Саровский, с которым у него так много общего, преподобный Герман Аляскинский (1756-1837) родился в скромной купеческой семье в маленьком городке около Москвы. От юности возжаждал служения Богу. Шестнадцати лет от роду поступил в подворье Троице-Сергиевой Лавры на берегу Финского залива. Ища более тихого и уединенного места, перешел в Валаамский монастырь и там присоединился к Аляскинской миссии архимандрита Иоасафа. Будучи очень скромным и смиренным человеком, он в то же время был весьма начитан и обладал даром слова.

Старца Германа алеутские индейцы почитали святым еще при его жизни. Отец Герман жил в убогой хижине, носил подрясник из оленьей шкуры и спал на скамье, подкладывая под голову кирпичи вместо подушки. Однажды, как говорит предание, он остановил наводнение, помолившись перед иконой, которую поставил на берегу, определив таким образом предел, за который вода не перейдет. Говорят, подобным же образом он отвратил пламя лесного пожара. Но, главное, он снискал себе любовь и уважение местных жителей тем, что заступался за них перед властями. ограждая их от эксплуатации со стороны скупщиков пушнины.

Нашими сведениями об отце Германе мы, главным образом, обязаны одному из деятелей администрации русских колоний в Северной Америке - Симеону Яновскому, высокообразованному человеку и блестящему морскому офицеру (Яновский испытал такое сильное влияние старца, что свою жизнь сам закончил монахом, а его сын, ребенком сидевший на коленях у отца Германа, впоследствии стал иеромонахом). Ходатайствуя за туземцев, отец Герман писал Яновскому: "Я. недостойный служитель этих бедных людей, со слезами на глазах умоляю о сей милости: будьте нашим отцом и заступником. Мне не хочется говорить никаких красных речей, но из самой глубины сердца моего умоляю Вас стереть слезы от очей беззащитных сирот, освободить страждущих от угнетателей и явить им. что значит быть милосердным".

В другой раз группа морских офицеров в ходе бесед с отцом Германом стала убеждать его в своей любви к Богу. "Как же можно не любить Его?" - говорили они. На эти слова он ответил: "Я, убогий грешник, вот уже сорок лет пытаюсь любить Бога и не могу сказать, что я люблю Его так, как должен. Любить Бога - значит помышлять о Нем всегда, служить Ему днем и ночью, и творить Волю Его. Любите ли вы Его, господа, таким образом, часто ли молитесь Ему, всегда ли творите Его волю?"

Однако не все представители администрации и купцы были столь же благородны и благочестивы, как Яновский и Шелехов. Преемник Яновского, Баранов, и его заместители не проявляли никакой заботы о миссионерской работе. Фактически же их в высшей степени раздражало вмешательство миссионеров и, особенно, отца Германа в безжалостное использование труда туземцев. Несмотря на это раздражение властей, отец Герман продолжал обучать туземцев в школе при миссии, организовал приют для сирот, заботился о больных.

Отец Герман некоторое время был администратором миссии, пережил всех ее членов, но по своему смирению всегда отказывался от священства, оставаясь простым монахом. Он закончил свою жизнь в полуотшельничестве на небольшом островке Еловом возле Кодьяка, прозванном Новым Валаамом. Память о нем благоговейно почитается до наших дней. В августе 1970 г. он был канонизирован как преподобный Герман Аляскинский и стал первым американским святым в православном календаре.

Церковные торжества канонизации на острове Кодьяке имели особое значение для Православной Церкви в Америке как первый ее важный самостоятельный шаг после того как она стала автокефальной. В церковных торжествах на Кодьяке, в качестве почетного гостя и сослужителя ныне покойного митрополита Иринея, американского первоиерарха, принял участие тоже ныне покойный архиеписком Павел Карельский и Финляндский, сам бывший инок Валаамского монастыря.

3

Новый этап развития миссионерской работы на Алеутских островах и Аляске начался с прибытием в 1824 г. на остров Уналашку молодого священника Иоанна Вениаминова, уроженца Иркутской губернии и выпускника Иркутской духовной семинарии. Он пробыл на этом острове десять лет, живя среди алеутов и изучая их язык, и перевел на него Божественную Литургию, катехизис и Евангелие от Матфея. Его лингвистические, антропологические, этнографические, географические и метеорологические труды были отмечены русскими и иностранными академиями и учеными. Он также был изощрён в ремеслах, построил церковь собственными руками и крестил все население острова. После десяти лет упорной работы на Уналашке и ближайших островах, о. Иоанн Вениаминов перешел в Ситку, где продолжал свою миссионерскую деятельность среди местных индейских племен. В 1839 г. он отправился в С. Петербург для подготовки к изданию своих трудов об алеутском языке.

Миссионерская работа о. Вениаминова была надлежаще оценена церковными властями и после смерти его жены, последовавшей во время его пребывания в столице, он был возведен в сан епископа Камчатского, Аляскинского и Курильских островов. В монашестве он принял имя Иннокентия в честь апостола Сибири XVIII в. Епископ Иннокентий вернулся в Ситку и отсюда развивал свою миссионерскую деятельность, охватывающую теперь азиатский и североамериканский берега. В Ситке он основал семина рию, школы и приют, а также при нем в 1848 г. был построен Свято-Михайловский кафедральный собор.

Распространение миссионерской работы на коренное населе ние русского Дальнего Востока вынудило епископа Иннокентии распределять свое время между Аляской и Азиатским материком и перенести свою кафедру сначала в Якутск, а затем в Благовещенск.

Ситка же стала кафедрой викарного епископа. Кафедру эту занимали епископы Петр (1859-1867) и Павел (1867-1870).

В 1868 г. архиепископ Иннокентий занял самое почетное место в русской Церкви - митрополита Московского, наследовав знаменитому Филарету (Дроздову), великому архипастырю Русской Церкви, богослову и собеседнику Пушкина. В этот период своей деятельности митрополит Иннокентий много времени отдал своему любимому детищу - Российскому Императорскому Миссионерскому Обществу, председателем которого он стал. Митрополит Иннокентий умер в 1879 г., 31 марта, в день Великой Субботы, похоронен в Троице-Сергиевой Лавре, рядом с митрополитом Филаретом, и канонизирован Русской Православной Церковью в 1979 г. В подготовке к этой канонизации активно участвовала Православная Церковь в Америке.

В 1867 году Россия продала Аляску Соединенным Штатам. Между обоими государствами было достигнуто соглашение о признании Америкой имущества и прав Русской Православной Церкви на территории Аляски.

Вот пророческие строки из письма святителя Иннокентия, тогда еще архиепископа Камчатского, обер-прокурору Святейшего Синода графу Д. А. Толстому, по поводу продажи Аляски:

... До меня дошел слух из Москвы, что будто бы я кому-то писал, что я не доволен тем, что наши Американские колонии проданы Американцам: это совершенная неправда; напротив того, я вижу в этом обстоятельстве один из путей Провидения, которым наше православие может проникнуть в Соединенные Штаты, где в настоящее время начали обращать на него серьезное внимание. Если бы спросили меня по этому предмету, то я вот что бы отвечал:

а) американское викариатство не закрывать, хотя бы там число церквей и миссий сократили вдвое, то есть до пяти;

б) резиденцию викария, вместо Новоархангельска, назначить С. Франциско, где климатические условия несравненно лучше, и откуда столько же удобно иметь сообщения с колониальными церквями, как из Ситхи, если только не удобнее;

в) викариатство это подчинить С. Петербургской или другой какой-либо прибалтийской епархии преосвященному, потому что, по окончании передачи колоний американскому правительству, сообщение между Амуром и колониями должно совершенно прекратиться, и тогда Камчатскому епархиальному начальству придется иметь общение с колониями не иначе, как через С. Петербург, что совершенно неестественно;

г) нынешнего викария и все новоархангельское духовенство, кроме одного причетника, возвратить в Россию, назначить нового викария из знающих английский язык, а также и свиту его составить из лиц, знающих по-английски;

д) дозволить преосвященному дополнять свою свиту и переменять членов оной, а также и рукополагать в священнослужители к нашим церквам из американских подданных, которые примут православие со всеми его учреждениями и обычаями;

е) преосвященному викарию и всем притчам православной Церкви в Америке дозволить отправлять литургию и прочие церковные службы на английском языке, для чего, само собой разумеется, должны быть переведены служебные книги на английский язык;

ж) в училищах, которые будут учреждены в С. Франциско и в других местах для приготовления людей к занятию миссионерских и священно-служительских мест, науки преподавались уже на английском, а не на русском языке, который рано или поздно, а заменится последним языком...

По предложению митрополита Иннокентия, в 1870 г. Святейщим Синодом была создана отдельная епархия на американской территории бывшей Камчатской епархии. Епископ Иоанн (Митрольский), 35-летний помощник инспектора Московской духовной семинарии, хотя и не знавший английского языка, но знакомый с французским и немецким, был назначен епископом Аляски и Алеутских островов и пробыл на этой кафедре семь лет.

Так заканчивается начальный период истории Православной Церкви в Америке. Фактически, первые шаги в деятельности русских миссионеров среди туземцев Аляски и Алеутских островов представляли собой лишь наиболее восточное ответвление огромной миссионерской работы, проводившейся Русской Православной Церковью среди различных коренных племен, осваивавшихся новых районов Сибири и Дальнего Востока. Однако, организованная и отдельная православная церковная структура была принесена к порогу Нового Света, и после отделения Аляски от Российской империи она пустила там свои корни.

4

Первые три православные прихода в континентальных Соединенных Штатах (греческий приход в Новом Орлеане и два русских прихода в Сан-Франциско и Нью-Йорке) появились почти одновременно и независимо друг от друга в конце 60-х гг. XIX в. На деле эти приходы являлись "интернациональными". Церковный совет греческого прихода в Новом Орлеане включал в себя славян и сирийцев, а протоколы заседаний велись на английском языке. Поддерживавшиеся русскими консульствами русские приходы в Сан-Франциско и Нью-Йорке включали в себя многих сербов и греков.

Эти церкви удовлетворяли духовные потребности представителей различных православных наций, которым приходилось оказываться в Новом Свете. В их числе были члены дипломатического корпуса и беглые матросы, солидные средиземноморские купцы и не имеющие ни гроша за душой нищие авантюристы. Для них церковь была не только домом молитвы, но и тем местом, где они могли встретить своих соотечественников, поговорить о своей родине или разузнать о работе. Эти православные церкви, особенно та, которая находилась в Нью-Йорке, привлекали большое внимание со стороны американской прессы и общества. Православие рассматривалось по большей части как какой-то курьез, как нечто восточное и экзотическое. Несмотря на все усилия настоятеля нью-йоркского храма отца Николая Бьеринга, который обратился в православие из католицизма и до своего обращения был профессором канонического права в римско-католической семинарии в Балтиморе, религиозная жизнь его прихода была весьма ограниченной.

За период с 1870 по 1880 гг. там было совершено только 55 крещений детей, 12 венчаний, 14 отпеваний и четыре принятия в православную веру, причем двумя из этих новообращенных православных христиан являлись дочь и жена самого отца Николая.

Православная Церковь еще не была готова принять вызов Запада, особенно в условиях и обстановке Нового Света.

В 1872 г. епископ Иоанн неофициально переместил свою кафедру из Ситки на Аляске в Сан-Франциско, сделав своим собором храм прихода, существовавшего там с 1868 г. При его преемнике, епископе Несторе (1879-1882), власти Русской Православной Церкви официально санкционировали это перемещение епископской кафедры в Сан-Франциско и тем самым признали возможности, открытые перед Православием в Соединенных Штатах.

Подлинный рост епархии в Соединенных Штатах связан с массовым возвращением униатов в православие и увеличением иммиграции греков, сирийцев и славян. К концу XIX в. большое количество эмигрантов из Прикарпатья и Галиции, находившихся под Австро-Венгрией, прибыло в Америку. Они селились вокруг индустриальных центров восточных штатов, особенно в горнопромышленных районах Пенсильвании. Под давлением польских, венгерских и австрийских властей, их православные предки признали над собой власть папы римского. В результате уний. заключенных в Бресте (1596), Ужгороде (1646) и Мукачево (1664). более десяти миллионов человек оказались в лоне римско-католической церкви, сохраняя при этом православные обряды, в том числе и женатое духовенство.

Большая колония униатов поселилась в Минеаполисе. в штате Миннесота. Они организовали приход и выписали себе священника со своей родины, о. Алексея Товта, но местный римско-католический архиепископ Джон Айерланд (по происхождению ирландец) мало разбирался в церковных делах и этнических проблемах Восточной Европы. Он отказался дать униатам из Галиции и Прикарпатской Руси разрешение иметь свой собственный приход и предложил им вступить в соседний польский приход регулярного латинского обряда, а о. А. Товта не признал законным священником на том основании, что он был женат, хотя к этому времени о. Товт овдовел. Тогда о. А. Товт и его прихожане обратились к русскому православному епископу Владимиру в Сан-Франциско с прошением принять их в Русскую Православную Церковь. В 1891 г. о. А. Товт и 361 человек его прихожан были воссоединены с Православной Церковью. Это событие положило в Америке начало массовому переходу униатов в православие. В последующие десятилетия более 225,000 карпато-русских и галицких униатов стало православными."

Следует отметить, что непризнание отца Алексия Товта римско-католическим епископом по причине его состояния в браке вовсе не было единственной причиной для возвращения этих бывших подданных Австро-Венгрии в православие. Многие из них испытали на себе гнет римско-католических властей и взирали на Россию как на колыбель православной веры своих предков.

5

С конца XIX в. значительно увеличился приток эмигрантов из Российской империи. Их можно разделить на три категории: крестьяне из бедных западных районов России, мечтавшие заработать в Америке деньги и вернуться на родину для заведения там своего собственного хозяйства; лица призывного возраста, нелегально покинувшие пределы России, чтобы избежать службы в армии; и, наконец, люди, прямо или косвенно связанные с революционным движением в России и покинувшие страну во избежание нежелательных последствий в этой связи. Численность последней категории сильно возросла после политических беспорядков в 1905 г. в России.

Церковь проявляла заботу о переселенцах из Австро-Венгрии и России, в подавляющем большинстве бедных, необразованных людях, совершенно не приспособленных к американской жизни. С участием церковных деятелей возникали братства, сестричества, общества взаимопомощи ("запомоговые" организации), курсы для подготовки к жизни в Америке, печатные органы на русском языке. Так, например, русское объединение обществ взаимопомощи, РООВА, с центром в Нью-Йорке, и газета Свет, выходящая в Пенсильвании, существуют до сих пор."

Надо отметить, что большое количество русин (карпато-руссов, угро-руссов, галичан) и русских, а также переход униатов в православие отвлекали епархиальную власть от уделения большего внимания нерусским и неславянским православным общинам и, вообще - более широким миссионерским задачам, намеченным Святителем Иннокентием. В умах и сердцах русских церковных деятелей стала расти концепция "Американской Руси", крепко связанной с Россией в духовном и культурном отношении. Этому развитию немало способствовала начавшаяся с начала века активная украинизация среди русин, проводимая новназначенным Ватиканом униатским епископом Орестом Ортынским и его сотрудниками с целью прекращения перехода униатов в русское православие."

И все же Русская Церковь, принесшая православие в Северную Америку и создавшая здесь миссионерскую епархию, осуществляла каноническую юрисдикционную власть - если даже не всегда практически, то во всяком случае символически - среди всех православных иммигрантов различного национального и этнического происхождения. Православные епископы в Северной Америке назначались или утверждались только Святейшим Синодом в С. Петербурге. Кроме того, епархия получала ежегодную финансовую субсидию от русского правительства.

С 1898 по 1907 гг. американская епархия возглавлялась архиепископом Тихоном, который впоследствии стал Патриархом Московским, Первосвятителем всей Русской Православной Церкви. В период его управления, в 1900 г., епархия Алеутских островов и Аляски была переименована Святейшим Синодом в епархию Алеутских островов и Северной Америки. Этот указ Святейшего Синода давал тем самым понять о признании факта распространения православия по всему континенту.

При архиепископе Тихоне кафедра епархиального архиерея была перемещена из Сан-Франциско в Нью-Йорк (1903), где был построен новый собор (15 East 97th Street). Первая духовная семинария для подготовки православных священнослужителей в Америке была открыта в Минеаполисе в 1905 г. Она была переведена в Тенефлай (Нью-Джерси) в 1912 г. и закрыта из-за отсутствия средств в 1923 г.

В феврале 1907 г. состоялся Все-Американский Церковный Собор в Мейфильде (Пенсильвания).

В своем послании по поводу созыва Собора, архиепископ Тихон подчеркнул необходимость изыскания средств, чтобы обеспечить материальную независимость епархии и тем самым сделать реальный шаг к усилению и расширению Православной Церкви на Американском континенте."

Эти соображения будущего Патриарха Московского определили путь дальнейшего развития данной поместной Церкви. За год до этого, в 1906 г. архиепископ Тихон рекомендовал в своем меморандуме Предсоборному Совещанию Русской Церкви представить большую автономию и даже автокефалию американской миссии, объясняя свое предложение многонациональным характером епархии."

В 1916 г. такая же рекомендация была сделана Предсоборному Совещанию архиепископом Евдокимом, который в то время являлся епархиальным архиереем Американской епархии. Тем не менее мечте архиепископа Тихона и его преемника суждено было осуществиться более, чем полстолетия спустя из-за последовавших вскоре политических и исторических потрясений.

6

После Первой Мировой войны и Октябрьского переворота жизнь Православной Церкви в Америке радикальным образом изменилась. Различные не-русские национальные Церкви стали посылать сюда своих епископов и устанавливать свои собственные юрисдикции, независимые друг от друга. Греческая, Сирийская, Сербская, Болгарская, Украинская. Румынская, Албанская и другие национальные Церкви заявили о своих правах на отдельное существование. Тем не менее, подавляющее большинство русских и русинских приходов сохранило верность своему епархиальному руководству.

В 1921 г. архиепископ Мелетий, которому только что удалось сплотить в одну епархию разрозненные греческие группировки в Америке, был возведен в достоинство Вселенского Патриарха с именем Мелетия IV. В этом новом положении патриарх Мелетий поставил все греческие церкви за границей под начало Вселенского Патриархата. Этот декрет был обращен не только к грекам в рассеянии, но и ко всем православным. Он основывался на 28 каноне Халкидонского Вселенского Собора, согласно которому все православные в "варварских странах" должны находиться в юрисдикции Патриарха Константинопольского; таким образом, все православные приходы в Европе, Америке и по всему миру в случае отсутствия местных автокефальных Церквей оказывались под властью Вселенского Патриарха. Согласно определению патриарха Мелетия, все православные церкви в Соединенных Штатах следовало бы объединить в некую "Православную Архиепископию в Америке".

Многое можно сказать против церковной политики патриарха Мелетия (Метаксакиса). Его истолкование 28 канона Халкидонского Вселенского Собора является, разумеется, спорным; кроме того, его деятельность в Америке полностью игнорировала территориальные канонические права Русской Православной Церкви. Тем не менее Патриарх Мелетий должен быть освобожден от обвинений в стремлении к соблюдению узконациональных интересов. У него был весьма возвышенный и широкий взгляд на Православие. В своей речи при интронизации в Константинополе, говоря об Америке, он сказал:

Мне приходилось самому видеть значительную и лучшую часть Православной Церкви в Рассеянии, и я очень хорошо понимаю, сколько высоко могло бы быть имя Православия, особенно в такой великой стране, как Соединенные Штаты, если бы более чем два миллиона православных в этой стране соединились бы в одну церковную организацию, в некую Американскую Православную Церковь."

Слова эти должны были бы достигнуть ушей всех православных. К сожалению, большинство церковных лидеров, как греческих, так и русских, не смогло перешагнуть через порог своих узких национальных предубеждений. Патриарший проект создания в Америке единой Православной Церкви не увенчался успехом. Сама новосозданная греческая архиепископия на протяжении многих лет оказалась ввергнутой в пучину споров и нестроений.

В этот период Русская Православная Миссия в Америке тоже переживала глубокий кризис. Нормальная связь Американской епархии с церковным центром в России оборвалась. Привычная финансовая помощь из С. Петербурга прекратилась, из-за чего административный центр в Нью-Йорке и отдельные приходы испытывали большие материальные затруднения. Появились личные амбиции, неповиновение; разыгрались человеческие страсти, политические и национальные споры.

Затруднения Американской епархии были усугублены с возникновением в Советской России "обновленческого" раскола и так называемой "Живой Церкви", привлекшей некоторое количество последователей в Америке. Им удалось захватить Св. Николаевский Кафедральный Собор в Нью-Йорке, после Второй Мировой войны перешедший в ведение Московской Патриархии, а также поставить под угрозу и другое имущество епархии. Гражданский суд не мог разобраться в русских церковных делах.

В довершение всех бед американская епархия оказалась без правящего архиерея. Ее последний возглавитель, назначенный Святейшим Синодом до революции, архиепископ Евдоким (Мещерский) не вернулся в Америку со Всероссийского поместного собора (1917-1918 гг.), а его заместитель архиепископ Александр (Немоловский), запутавшись в финансовых трудностях епархии, уехал в Западную Европу.

Печальное положение, в котором находилась Американская епархия было облегчено возвращением в Америку в 1921 г. одного из высших иерархов Русской Православной Церкви, митрополита Херсонского и Одесского Платона (Рождественского), б. Экзарха Грузии, ректора Киевской Духовной Академии и члена Государственной Думы. С 1907 г. по 1914 г. митрополит Платон был архиепископом Алеутским и Северо-Американским и его хорошо знали местные люди. Ему удалось восстановить порядок в епархии и местные церковные деятели ходатайствовали перед патриархом Тихоном о назначении его главой церкви в Америке. Но установить связь с Патриархом в то время было чрезвычайно трудно.

Всеамериканский Церковный Собор 1922 г. в Питтсбурге (Пенсильвания) просил митрополита Платона принять на себя управление епархией впредь до установления деловой связи с патриархом.

Между тем, патриарх Тихон передал свое распоряжение о назначении митрополита Платона в Америку устно через представителя Американского Христианского Союза Молодых Людей г. Колтона, находившегося в Москве, в присутствии священника Федора Пашковского, впоследствии митрополита Феофила, приемника митрополита Платона. Митрополит Феофил был миссионером в Америке еще с конца прошлого века. Он вернулся в Россию вместе с будущим патриархом, во время Первой Мировой войны был военным священником в действующей армии и. с благословления патриарха Тихона, вновь приехал в Америку в 1922 году.

По выходе из советской тюрьмы, патриарх Тихон подтвердил свое устное назначение митрополита Платона в Америку официальным указом, датированным 29 сентября 1923 г. Подлинность этого указа, подвергшегося сомнению некоторыми зарубежными русскими церковными кругами, была подтверждена в статье о судебном процессе Американской Митрополии с патриаршей юрисдикцией за обладание Св. Николаевским собором, появившейся в Журнале Московской Патриархии в 1957 г.

Нормализация и дальнейшее развитие жизни русско-американской епархии были основаны на решениях, принятых Всеамериканским Собором в Детройте в 1924 г. В полном соответствии с положениями исторического Всероссийского Поместного Собора 1917-1918 гг. и указами патриарха Тихона об епархиях, отрезанных от высшей церковной власти в результате войны и смуты, американская епархия Русской Православной Церкви реорганизовалась как временно автономный митрополичий округ (митрополия). Округом управлял выборный архиепископ-митрополит, вместе с Собором епископов и Митрополичьим Советом, состоявший из представителей духовенства и мирян, а также периодически созываемые Всеамериканские соборы.

7

В результате Революции и Гражданской войны, около двух с половиной миллионов россиян оказались вне пределов Советской России. Появилось Русское Зарубежье, раскинувшееся по многим странам мира, со своими культурными центрами, учеными, мыслителями, богословами, писателями, артистами, поэтами, издательствами, газетами, журналами. И, конечно, во всех местах русского рассеяния стали появляться православные общины, стали строиться храмы. А уже существовавшие до революции храмы, как, например, собор на Рю Дарю в Париже или церковь вдовствующей императрицы Марии Федоровны в Копенгагене, включились в эмигрантскую церковную жизнь. Русские эмигранты, оказавшиеся в странах с коренным православным меньшинством, как в Прибалтике, Польше. Японии, вступили в уже существовавшие там раньше епархии.

То же самое происходило и в Америке. Но здесь, многие послереволюционные русские эмигранты, признавая церковные власти местной миссионерской епархии, все же создавали свои русские приходы. Сказывалась языковая, культурная, социальная и политическая разница между старыми колонистами - главным образом, выходцами и Австро-Венгрии и западных краев России и новой "Белой" эмиграцией.

В 1920-х годах печальное явление в жизни русской эмиграции разделило русских православных людей на исключающие друг друга юрисдикции...