© о. Ростислав Колупаев, Москва

1. Отец Владимир Абрикосов

В Париже группа ревнителей церковного единства из среды русской диаспоры, первоначально оформилась вокруг священника о. Владимира Абрикосова (1880-1966), он родился в богатой московской купеческой семье, окончил историко-филологический факультет Московского университете, учился в Оксфорде, в 1909 г. воссоединился с Вселенской Церковью. Митрополит Андрей Шептицкий рукоположил его в 1917 г. в священный сан, советская власть выслала Абрикосова из России на знаменитом «философском пароходе». Отец Владимир поселился в Париже, он был в общении с русской аристократией и интеллигенцией, вел переписку с русскими католиками и православными, оставил богатый архив.

Евреинов Александр

С историей этого прихода прочно связан известный деятель русского католического движения Александр Евреинов, сведения о нем см. в разделе «Иерархи и церковно-административные возглавители русского католического движения в эмиграции».

Будучи секретарем Апостольской Нунциатуры в Париже, в 1925 г. иеромонах Александр Евреинов отслужил первую в Париже Божественную литургию святого Иоанна Златоуста в крипте церкви Марии Магдалины, что положило начало создания русского католического прихода. Во время этого богослужения пел хор под управлением Аристова, бывшего сотрудника Ф. Шаляпина[1].

С 1927 г. приход, основу которого составляли русские эмигранты, действовал в отдаленном районе Парижа, тогда же для нужд этой общины было приобретено на авеню Сер Розали громадное помещение, служившее ранее для выделки кожи[2]. В 1928 г. отец А. Евреинов, по возведении в сан архимандрита назначается настоятелем этого прихода. В первый храмовый праздник русской католической церкви в Париже 3 июня 1928 г., слово приветствия после богослужения говорил кардинал Парижа монсеньер Дюбуа[3].

Выходивший в Польше журнал «Китеж», сообщает в 1929 г., что старостой Троицкого прихода был полковник М.А. Юдин-Бельский, бывший староста православного храма в Выборге и в эмигрантском лагере Шойэн (около Целле, Германия)[4].

Один из жертвователей купил 3-х этажный дом с садом, в котором разместилась собственно церковь и квартира настоятеля, кроме того, имелось отдельное помещение – зал для собраний и библиотека. Храм вместимостью до 150 человек[5].

Из журнала «Благовест» узнаем, что 02.09.1930 г. Преосвященный епископ Петр Бучис посетил Париж, в качестве правящего епископа, 4 сентября 1930г. он служил литургию в Св. Троицком храме, в сослужении о. Георгия Цебрикова и румынского священника кн. Вл. Гика. Епископ говорил в проповеди о настоящем и будущем России: «Многие, - сказал владыка Петр, - обвиняют русских католиков в измене своему отечеству и своему народу.

И на эту тему выросла мощная и незабываемая проповедь. В единстве веры с Церковью Вселенской не только не уничтожается русский дух, но утверждается. За годы, страшного опустошения Руси, когда шайка Зиновьевых и Троцких отучила русское юношество «мыслить по-русски», единственная сила, вступившаяся за Русь, была сила и власть Вселенской Христовой Церкви. Эта Церковь знает неисчерпаемые богатства русского духа, знает, что прежде иссякнет золото Урала, прежде иссякнет серебро Нерчинских приисков, нежели иссякнет святое благородство русского духа. В этот дух верит Вселенская Церковь»[6].

В 1934 г. в Париже было приобретено новое здание для русского прихода на rue Francoise Gerard, 39. Благодаря стараниям о. А. Евреинова приход стал одним из крупнейших в эмиграции. С 1936 г. он покинул приход в связи с возведением в сан епископа.

Дюмон Христофор

Следующим настоятелем прихода стал доминиканец, священник византийского обряда, француз Христофор Дюмон. В Троицком храме часто совершал богослужения отец Дмитрий Кузьмин-Караваев, служил здесь и священник Михаил Недоточин, вернувшийся после неудавшейся миссии среди молокан в Калифорнии, 16.6.1939 г. он отпевал в церкви писателя В.Ф. Ходасевича в присутствии видных деятелей эмиграции и представителей православного клира[7].

О значении прихода в Париже, писала русская прихожанка Н.А. Лапо-Данилевская: «Существование нашего прихода нужно и для того, чтобы показать нашим западным братьям, что вселенство, католичество.., не исчерпывается привычными для них формами западного, латинского благочестия...»[8].

Проект иконостаса и иконы для храма написал Николай Иванович Исцеленов, выпускник Петроградской академии художеств[9]. специалист по русской религиозной архитектуре и живописи. Он участвовал в реставрационных работах в Ипатьевском монастыря в Костроме к юбилейному празднованию 300-летия династии Романовых в 1913 г. Царские Врата, подсвечники и лампады по его рисункам выполнены Зоей Александровной Камлюхиной[10].

О динамике приходской жизни говорят факты: например, за 1948 г. совершено 3 венчания и 7 крестин, судя по фамилиям брачующихся видно, что 2 брака были смешанными с французами. Четыре человека умерли[11].

В 1953 г., 18-19 января русский католический храм в Париже посетил Апостольский Визитатор русских католиков Преосвященный епископ Болеслав Слосканс[12].

До 1954 г. русский приход был приписным к местному французскому католическому храму Notre-Dame d Auteuil, далее приобрел самостоятельность[13]. В этой связи эмигрантская газета в Париже «Русская Мысль» 27.01.1954 г. поместила объявление, что 30 января 1954 г. - поставление протопресвитера Павла Гречишкина в настоятели Св. Троицкой церкви[14].

Гречишкин Павел

В послевоенный период активным, многолетним настоятелем Св. Троицкого прихода стал митрофорный протоиерей Павел Гречишкин. В Париж он прибыл из Вены в 1946 г. Отец Павел глубоко переживал о судьбе русского католического движения, чему был предан всей душой. Он много писал, проповедовал на эту тему.

Начатую еще в Вене традицию издания бюллетеня «Наш приход» о. Павел продолжил в Париже, это машинописное издание – своеобразная летопись приходской жизни и «трибуна» для полемических выступлений в защиту русского католичества, - осталась памятником деятельности выдающегося священника. Издание осуществлялось Гречишкиным до самой его смерти. Это неоценимый исторический источник, еще ждущий своего вдумчивого и беспристрастного исследователя[15].

Приход и прихожане

На Съезде русских католиков, прошедшем в юбилейном 1950 г. в Апостольской столице, прозвучала следующая характеристика: «В Париже прекрасный русский католический приход с русским священником о. Павлом Гречишкиным во главе. Посещающие храм богомольцы – преимущественно русские, среди которых немало православных»[16]. О своем пастыре и его трудах и спектре интересов, писал один из прихожан: «Школа для детей, вечерние курсы, издание приходского журнала и исключительные по красоте богослужения...»[17].

В 1957 г. Парижский приход принимал у себя Преосвященного владыку Павла Мелетьева. Его архиерейское богослужение осталось «…в памяти наших прихожан». «Мы принимали у себя впервые нашего Владыку… Владыка Павел провел у нас несколько дней, очаровав всех своей простотой, своей молитвенностью и отеческой лаской», читаем в «Хронике»[18].

Членами прихода были известные в среде русской эмиграции люди, барон М. Таубе, проф. И. Пузына, М.Н. Гаврилов, Ю.Н. Маклаков и др. В приходе был высокопрофессиональный хор под управлением регента Ф. Поторжинского, который давал в Париже концерты русской духовной музыки[19].

Персоны некоторых активных прихожан Свято Троицкого прихода в Париже и деятелей русской католической миссии в зарубежье заслуживают особого внимания:

Лаппо-Данилевская Н.А.

Надежда Александровна Лаппо-Данилевская урожденная Люткевич родилась в 1874 г. в Киеве, окончила Елизаветинский институт в Санкт-Петербурге. Ее отец и дед были гусары. Путешествовала по Европе, в Италии училась пению, дебютировала в Ла Скала в Милане. Занялась писательством, в 1911 г. опубликовала роман «В тумане жизни», с успехом публикой был принят ее роман «Русский барин». В эмиграции она известна как писательница, вела интересные дневники, в 1923 г. в Риме присоединилась к католичеству. В 1925 г. опубликовала роман «К счастью» «в 1926 г. — повесть “Поруганный”, посвященные проблемам русской католической эмиграции. Не имея особых средств, Надежда Александровна тем не менее занималась благотворительностью. Многие помнят ее “Христову коробочку” — копилку, куда собирала она пожертвования для нуждающихся. Лишая себя самого необходимого, она помогала не только соотечественникам, но и французам, евреям — всем, кто страдал и нуждался в участии»[20]. Проживала в Париже, где активно участвовала в жизни прихода Святой Троицы, скончалась Лаппо-Данилевская 17.03.1951 г. в Шароле во Франции[21].

Таубе М.А.

С 1903 г. М. Таубе - профессор Санкт-Петербургского университета, он был учеником и последователем проф. Ф.Ф. Мартенса по кафедре Международного права. В 1904 г. Таубе привлечен в качестве юрисконсульта в работу Международной следственной Комиссии в Париже по поводу англо-русского конфликта, во время русско-японской войны, т.н. «Гулльского инцидента». В 1907-1911 гг. был юридическим советником МИДа, в 1908-1909 гг. барон Таубе назначен Полномочным представителем России на Международной Конференции по Морскому праву во время войны, в 1911-1917 гг. он участвовал, как третейский судья в разных процессах по международному праву в Гааге, вице-директор второго департамента министерства иностранных дел. В 1911 г. - получил назначение Товарищем Министра Народного Просвещения, оставался на этой должности до 1915 г. С 1913 г. он Сенатор и Тайный Советник, с 1917 г. - Член Государственного Совета. После революции, Таубе эмигрировал в Финляндию, затем жил в Швеции, Германии и с 1929 г. перебрался в Париж. М.А. Таубе был также профессором Харьковского университета, почетным профессором Мюнстерского университета, член Академии Международного права в Гааге, состоял членом общества “Икона” в Париже. В 1941 г. М.А. Таубе был назначен германскими властями экспертом по русским делам. Скончался М.А. Таубе 29 ноября 1961 г. в Париже.

Известный историк русской эмиграции П.Е. Ковалевский уделил информацию о М.А. Таубе в своей книге «Зарубежная Россия»[22]. В сборнике «Католический временник», который изданном Обществом св. Иоанна Златоуста в Париже в 1928 г. опубликована статья М. Таубе «Рим и Русь в до-монгольский период»[23].

В бюллетене «Наш приход» узнаем о том, что профессору барону М.А. Таубе в 1949 г. исполнилось 80 лет и 50 лет докторской степени: «…жизненный путь Михаила Александровича является путем его самоотверженного служения Науке, Родине и, что важнее всего Богу и Церкви».

Профессор был автором многочисленных работ по международному праву, кроме того, он писал на христианские темы. Барон состоял в переписке с Л.Н. Толстым[24]. В «Нашем приходе», 1951 г встречаем статью «Лев Николаевич Толстой и идея международного мира»[25]. По инициативе Л.Н. Толстого несколько раз переиздавалась книга проф. М. Таубе «Христианская организация международного мира». Переиздания продолжались и позднее, последнее вышло в 1922 г. под названием «Вечный мир или вечная война», в этом произведении Таубе предсказал вторую мировую войну. Также обращает на себя внимание 3-х томное произведение «Аграфа»[26] о не записанных в Евангелии изречениях Спасителя[27]. В Париже проф. М. Таубе читал лекции в Католическом институте. Например, в источниках по истории диаспоры читаем: «Объявление: Русский научный институт 16 ноября 1952 г. лекция проф. барона М.А. Таубе «Папа Григорий VII и Русская Церковь во второй половине XI в.»[28].

Лекции профессора увидели свет, они были опубликованы в 1950-е годы. «Хроника» сообщала, что вышла из печати книга Таубе о Павле I и Мальтийском ордене[29].

На основании сведений из приходского бюллетеня можно составить библиографию трудов барона, проф. М.А. Таубе: Аграфа. Ч. 1. – Варшава, 1937.; Ч. 2. – Париж, 1947.; Ч. 3.- Париж, 1951.; Вечный мир или вечная война. – Берлин, 1922.; Император Павел I- Гроссмейстер Мальтийского ордена. на франц. – Париж, 1955.; История зарождения современного международного права. – в 2-х т. - СПб, 1894. – Харьков, 1899.; Князь Аскольд. на франц. – 1947., немецкое издание - Берлин, 1929.; Очерки развития международного права в Восточной Европе. на франц. - Париж, 1927.; Родовой знак семьи Владимира Святого в его историческом развитии и государственном значении для древней Руси. – Белград, 1938.; Русская политика и конец царской власти. – Париж, 1928.; Унгерн-Штерберг. – Юрьев, 1940.; Участие Византии в развитии западного международного права. – Гаага, 1940.; Христианство и международный мир. – М.: Посредник, 1905.; Христианство и организация христианского мира. – СПб, 1902.

Воспроизводим здесь стихотворение барона по публикации в бюллетене «Наш приход»:

М.А. Таубе «Лепта вдовы» (Ев. от Марка гл.12, ст.:41-44),

В священной глубине сияющего храма

В киоте золотом, средь тысячи огней,

Икону видел я – всю в волнах фимиама,

В каменьях дорогих и в радуге лучей.

Ту ризу древнюю богато украшали

И жемчуг, и рубин, и яхонт, и алмаз,

И переливы их и жгли, и ослепляли,

Святым своим огнем молящегося глаз…

Но вот среди корон из камней самоцветных,

Средь изумрудных звезд, бриллиантовых сердец,

Средь этих всех богатств бесчисленных, несметных,

Что люди принесли во храм – как во дворец, -

Мне бросился в глаза случайно крестик медный:

Какой-нибудь бедняк от скудости своей

Принес сюда Христу с любовью дар свой бедный,

И робко он мерцал средь дорогих камней.

И вдруг увидел я (в больном воображеньи),

Что бедный этот крест сиянием своим

Затмил алмазные иконы украшенья, -

И звезды, и венцы померкли перед ним,

И стало на душе мне так спокойно, ясно,

И тихо я Христа молитву прочитал,

И снова Божий мир казался мне прекрасным…

И ярко бедный крест средь сумрака сиял…[30]

Пузына И.В.

Член Приходского совета церкви Св. Троицы в Париже, активный участник русского католического делания профессор, доктор Иван Владимирович Пузына родился в 1888 г. в Санкт-Петербурге, окончил Императорский лицей, поступил в университет, по окончании которого в 1910 г. оставлен преподавателем. С 1916 г. Пузына приват-доцент Санкт-Петербургского университета по кафедре истории, в 1920 г. эмигрировал, перейдя по льду Финский залив, в 1921 г. основал в Берлине Русский научный институт, позже переехал в Париж, воссоединился с Вселенской Церковью.

С ноября 1932 г. И.В. Пузына читал лекции в Парижском Католическом институте по истории русской революции, большевизму и его антирелигиозной деятельности[31]. По инициативе профессора была создан институт по изучению русской культуры XIX столетия, деканом которого он стал[32].

Иван Владимирович представлял парижский приход на Съезде католического духовенства в Риме 22-27.11.1950 г.[33]

В Католическом институте в Париже в 1937 г. русский ученый защитил магистерскую и в 1952 г. докторскую диссертацию по всеобщей истории на тему об итальянском ренессансе, эта работа вышла отдельной книгой[34].

В последствии, из учрежденного проф. Пузиной Русского института вырос Русский научный институт при Русской академической группе в Париже. С ним сотрудничали проф. П.Е. Ковалевский, проф. прот. В.В. Зенкевич, проф. В.Н. Ильин, проф. А.В. Карташов[35]. Умер И.В. Пузына в 1961 г.[36]

Ниже, в качестве иллюстрации научного творчества проф. И. Пузыны, вниманию благочестивого читателя предлагается одна из его статей:

Флорентийский Вселенский Собор и участие на нем Исидора, Митрополита Московского

О решающей роли, сыгранной митрополитом Исидором на Флорентийском Вселенском Соборе, подробно рассказано в труде проф. Московской Духовной Академии Е. Голубинского (История Русской Церкви. Т. 2. 1900 г.). Нижеследующее изложение повторяет сообщаемые им факты.

Митрополит Исидор отправился из Москвы в путешествие в Италию куда, во Флоренцию, был созван собор, 8 сент. 1437 года. Ему сопутствовали, из духовных лиц, епископ Суздальский Авраамий и архимандрит Вассиан, а из светских лиц – посол от великого князя Василия, боярин, по имени Фома. Свита митрополита состояла из ста человек, а его обоз, при выезде из Москвы, везли 200 лошадей. « Невозможно думать», говорит Голубинский, « чтобы тут были только собственные средства митрополита, а необходимо напротив предполагать, что тут была чрезвычайно значительная помощь со стороны великого князя» (с.432). Сочувствие великого князя Василия Васильевича сказалось и в той поддержке, которую он оказал своему митрополиту около богатых народоправств Новгорода и Пскова, куда направил, сперва, свой путь митрополит Исидор, целью которого было пополнить свою казну взносами от этих городов.

«Все это говорит о том, что митрополит Исидор отправился на собор не только с полного согласия великого князя, но что последний со своей стороны весьма позаботился, чтобы русская церковь и русское государство были представлены митрополитом на соборе по возможности достойным образом» (Голубинский, с. 431).

И в Новгороде, и в Пскове митрополит Исидор получил богатые дары и подношения. Новгородцы «даша ему суд по старине и все пошлины его даша ему по старине», говорит летописец. Обстоятельство это представляется Голубинскому «весьма замечательным» (с. 435), ибо суда и пошлин этих напрасно добивались предшественники Исидора, митрополиты Киприан и Фотий. Можно, следовательно, сделать вывод, что вся тогдашняя Русь (и великий князь московский и свободные народоправства Севера) провожала на вселенский Собор своего митрополита с великой честью и с таковой же надежною. Расчеты эти митрополит Исидор оправдал полностью. Слово его оказалось на соборе решающим. Он был, как справедливо указал Голубинский, «главным творцом Флорентийской унии» (с. 441).

Что побудило митрополита Исидора стать горячим сторонником унии, спрашивает Голубинский и он отвечает: «можно с уверенностью ответить, что причиной тому были не папские деньги, потому что в деньгах он вовсе не нуждался и потому что не особенно богатый тогда папа вовсе не в состоянии был бы подкупить человека, получавшего доходы русского митрополита» (441). «Митрополит был, продолжает цитируемый нами автор, главнейшим устроителем унии. Он приступил к ней всей душою своею и всем сердцем. Он постарался выразить это в самой своей подписи под актом унии, которая отличается от всех других подписей своей выразительностью. Она гласит: с любовью соглашаясь и одобряя подписую» (443).

Вместе с митрополитом Исидором, подписавшим акт по-гречески, подписался по-русски, и епископ суздальский Авраамий, подпись которого читается: «смиренный епископ Авраамий Суздальский подписуюсь».

Когда автор этой статьи изучал акт унии, хранящийся во флорентийской публичной библиотеке, то внимание его обратила на себя эта подпись тем, что она сохранила всю свою яркость и свежесть, в то время как все остальные подписи поблекли, под влиянием времени. Обстоятельство это объясняется тем, что Авраамий подписался тушью и кисточкой (как это делали китайцы), а не чернилами и пером (как это было принято в Европе). Для объяснения этого факта надо иметь в виду, что татары владычествовали в ту пору и на Руси и в Китае и этим создавали благоприятные условия для проникновения китайской культуры в Россию. Но вернемся к митрополиту Исидору.

Митрополит Исидор отправился из Флоренции в обратный путь 6 сентября 1439 г. Из Венгрии от отправил в Москву 6 марта 1440 г. пастырское послание, в котором извещал великого князя и паству о совершившемся великом событии – соединении церквей: «Возрадуйтесь и возвеселитесь все ныне сущие о Господе, яко церковь восточная и римской церковью коликое время разделены быша, а ныне истинным соединением соединишася в первоначальное соединение и в мир, и в тишину, и в любовь, и в единоначальство древнее без всякого разделения. Примите сие святое и всесвятое соединение и единоначальство с великою духовною радостию и честию, молю вас всех в имени Господа нашего Иисуса Христа, с нами милость совершившего»… (с. 444).

После длительного пребывания за границей, митрополит Исидор прибыл, наконец, в Москву 19 марта 1441 г. Московский летописец пишет: «Пришед в Кремль, он прошел прямо в Успенский собор и здесь сначала пел молебен за великого князя и за все православное христианство, а потом совершил литургию, на которой поминалось, во первых, имя папы римского Евгения». По окончании литургии, протодиакон прочитал грамоту восьмого вселенского собора и акт воссоединения церквей, после чего митрополит вручил великому князю грамоту от папы, в которой государь извещался о состоявшемся единении церквей. Ни верующие, ни собравшиеся для встречи митрополита Исидора епископы, ни сам великий князь ничем не выразили своего отрицательного отношения к торжественно возвещенного главою русской православной церкви воссоединению церквей. Все присутствующие благоговейно подошли под архипастырское его благословение в конце богослужения. Отсутствие самого малейшего признака неудовольствия или несогласия как со стороны епископов, участвовавших в приеме митрополита, так и со стороны мирян, заполнивших Успенский собор, - обстоятельство это неопровержимо свидетельствует о том, что великая весть единодушно принята всем церковным народом столицы. Воссоединение церквей, принятое на восьмом вселенском соборе было сорвано единоличным решением великого князя Василия. Вот слова официального летописца (цитируем по Голубинскому, с. 453): «Великий князь начал думать один, сам с собою и, думав три дня, на четвертый день отдал приказ взять Исидора под стражу, объявив его еретиком». Митрополит был помещен «за сторожами» в Чудовом монастыре, а все его денежные средства отобраны в казну великого князя. Вслед за этим, великий князь созвал поместный собор и приказал собравшимся русским иерархам обличить «ересь» митрополита с тем, чтобы Исидор «отложил латинские ересные соединения и согласился и повинился» (Голубинский, с. 457). Исполняя волю всемогущего князя московского, отдельные члены собора увещевали митрополита отказаться от унии. Но «митрополит Исидор остался непреклонно твердым во всей верности унии и нимало не восхотел повиноваться» (с. 457). Уличить же митрополита Исидора в ереси, как того требовал великий князь, собор не имел никакой возможности за отсутствием для того каких-либо данных. Тогда великий князь усилил строгости заключения и стал грозить митрополиту смертной казнью через сожжение или засыпание живым в землю (с. 457). Просидев «за сторожами» весну и лето, митрополит Исидор покинул Чудов монастырь 15 сентября 1441 г. и направил путь свой в Литву. Вернуться в Москву ему никогда более не пришлось, хотя от прав своих на московский митрополичий престол он не отказался до самой своей смерти, происшедшей в 1463 г.

Сделаем из сказанного единственно возможный вывод: Воссоединение православной русской церкви с церковью вселенскою было аннулировано решением и действиями великого князя Василия. С точки зрения канонического права – насильственные действия великого князя Василия были противозаконными. Решительный отказ митрополита Исидора подчиниться воле великого князя было не только героическим, но и единственно-правильным по существу.

Зададим себе теперь вопрос, каковы же были истинные мотивы действий великого князя Василия? Можно ли в самом деле, узреть их в ревности «православного» князя против «еретических» решений вселенского собора? На вопрос этот надлежит дать категорически отрицательный ответ. В молодости Василий провел долгие годы в Орде, в качестве заложника. Там он подвергся очень большому влиянию со стороны татарского своего окружения. Он сохранил на всю свою жизнь дружеские отношения с ордой: магометане-татары, вызывавшие ненависть со стороны русского народа, пользовались всеми его симпатиями и всяческой поддержкой. Вот укоры Василию, произнесенные его современником в 1446 г.: «Зачем привел ты татар на русскую землю? Татар и речь их любишь ты сверх меры, а христиан томишь без милости» (С. Соловьев: История России, кн. 1. С. 1068).

На такое к себе отношение татары отвечали решительной поддержкой Василия вооруженной силой. Вот, что говорил начальник одного из их отрядов, спешивших на помощь к великому князю: «Слышали мы, что великий князь пострадал от братьев своих и пошли искать его за прежнее добро и за хлеб, потому что много его добра для нас было» (Соловьев, 1071).

Много лет спустя, люди московские снова винили великого князя в том, что он «любит татар, кормит их и принимает на свою службу» (Соловьев, с. 1106).

Подчиняясь татарскому влиянию, Василий воспринял у них основную их государственную доктрину о том, что государство, что государственная польза являются наиглавнейшими национальными ценностями. С этой точки зрения понятно, что для него неприемлемой оказалась флорентийская уния. Русское православие было как бы щитом, которым он прикрывался от католических Литвы, Польши и Швеции. Признание, что эти страшные враги московской Руси являются носителями и обладателями той же самой религиозной истины и членами той же самой церкви, что и Москва, признание это не могло не показаться Василию зловредным для национального обособления и для национальной защиты его государства московского.

Таким образом, не религиозные побуждения, а доводы чисто политического характера побудили великого князя Василия выступить против законного главы московской православной церкви, митрополита Исидора и против постановления Флорентийского вселенского собора о воссоединении христиан Востока и Запада.

Однако для верующих русских людей это решение вселенского собора от 1439 г. сохраняет, как мы об этом напомнили настоящей статьей нашей, всю свою благодатную силу и все свое каноническое значение.

Ив. Пузына[37]

Гаврилов М.Н.

Михаил Николаевич Гаврилов (1893-1954гг.)[38], известный педагог, историк, церковный публицист, автор многих работ, деятель русского католического движения в эмиграции. Он получил образование в Новороссийском университете в Одессе, затем в Санкт-Петербургском университете, в эмиграции окончил Сорбонну (Париж). Он много лет преподавал в Русской гимназии в Булони[39] и интернате Св. Георгия в Медоне, вел научную и просветительскую деятельность, он был профессором на Славянском отделении Католического университета в Париже, с 1940-х годов ведущий сотрудник журнала «Foyer Oriental Chretien” и издательства «Жизнь с Богом», опубликовал множество статей в журнале «Россия и Вселенская Церковь», а также печатался в различной немецкой, английской и французской периодике. Гаврилов совершенно сознательно пришел к уверенности в том, что истинность и полнота свершенного православия пребывает в католичестве. Находясь в лоне Католической Церкви, он оставался твердым защитником ценностей Восточного церковного предания, определяя русское католичество следующим образом: «Смысл русского католичества и русских католиков только в том, чтобы на деле показать возможность православия в католичестве». В 1950 г. Гаврилов был одним из инициаторов организации паломничества русских католиков в Рим, результатом которого стало апостольское послание Папы Пия XII к народам России «Sacro vergente anno» и посвящение России Сердцу Божией Матери в 1952г. От Свято Троицкого прихода М.Н. Гаврилов был делегирован в Рим в 1950 г., представлять общину на Съезде русских католиков[40]. Префект Конгрегации по делам Восточных Церквей кардинал Евгений Тиссеран от лица Католической Церкви неоднократно отмечал большую пользу трудов Гаврилова делу христианского единства.

Ниже приводится текст одного, ранее не опубликованного письма М.Н. Гаврилова, в котором он разъясняет свою позицию относительно русского католичества. Ксерокопия машинописного текста получена от А.В. Юдина, обнаружившего оригинал в архиве автора.

М. Гаврилов

Письмо к человеку желающему «перейти» в католичество

Г. И. Х. С. Б., п. н.!

Булонь, воскресенье 19-го марта 1950-го.

Дорогой Господин …!

Извините за эту форму обращения, к которой я вынужден прибегнуть, так как не знаю Вашего имени и отчества.

Из письма И.М. я узнал о том шаге, который Вы намерены сделать. Конечно, это – дело Божие, и к Богу надлежит, прежде всего, обращаться с молитвою о помощи и наставлении, что и будет Вам дано силою предстательства Царицы Небесной.

Шаг, на который решаетесь Вы сейчас, был сделан нами – мною и моей женою – шесть лет тому назад. Позвольте же мне поделиться с Вами моим опытом в этой области, тем, что было, в связи с этим, передумано и перечувствовано.

Первое – это, что никакой формальной схизмы, то есть официального, формального установления раскола между Святейшим Римским Престолом и какою-либо из восточных православных церквей не происходило никогда. Прочтите, по этому поводу, мою статейку в 7-м № нашего приходского журнала «Наш Приход» /стр. 5-10/ - я привез три экземпляра этого журнала И. М-не. Но фактическое разделение существует. Происходит оно от взаимного недоверия и недоброжелательства, корни которых уходят далеко в доисторическое прошлое, от невежества и недобросовестности – во всех этих грехах повинны, разумеется, обе стороны. Один из пунктов невежества – убеждение, будто существуют две церкви – православная и католическая, формально разделенные, и что будто человек «переходящий» из православия в католичество, от чего-то «отрекается», чему-то «изменяет». На самом деле все это неправда, и дело совсем не в этом.

Другой пункт невежества: убеждение подавляющего большинства православных в том, что будто бы существует особое «православное» вероучение, в чем-то отличающееся от католического. Всеми силами стараются отыскать, в чем состоят эти различия и объяснить их. Эти старания длятся уже много столетий, и для всякого, кто хоть немного, но без всякой предвзятости изучал это дело, ясно видно, что никакого особого «учения» православной церкви по поводу так называемых спорных пунктов не существует и никогда не существовало. Когда говорят, будто «Православная Церковь» так-то или так-то учит о Вселенских Соборах или о существе Власти папы, или об исхождении Св. Духа, или о Пресвятой Богородице, в отличие от Церкви Католической, то это всегда неверно, потому что в каждом таком случае предлагаемое вам мнимое учение Православной Церкви есть лишь личное мнение данного автора или собеседника, не по праву выдаваемое им за учение Церкви. На самом деле все эти, так называемые спорные вопросы не получили на Востоке никакого официального авторитетного определения, по той простой причине, что Православие не имеет такого авторитета. Единственным источником учения Церкви по всем этим вопросам для православных могут и должны являться только тексты богослужебных книг. А в этих текстах по всем так называемым спорным вопросам содержится римско-католическое учение веры. Многие православные – и среди них, профессора богословия и пастыри Церкви выходят из положения простым отказом признавать вероучительный авторитет Православных богослужебных книг. Написано, так сказать, для красного словца. Такая точка зрения кощунственна: в самом деле, если вы, в ваших богослужебных молитвах и песнопениях, устами громко, перед Богом, исповедуете то, во что сами не верите, то что же остается от Православия?

Правильность того, что я только что написал, может быть очень легко доказана. В самом деле, какими путями ведется так называемая «защита» «Православия» против «Католичества»? Вот Вы читали книгу Волконского «Католичество и Священное Предание Востока». Попробуйте поискать где-нибудь в «православных» сочинениях ответ на те разъяснения, которые дает Волконский. Вы ничего не найдете. И так всегда: в каждом новом сочинении, в котором снова стараются объяснить, в чем же отличие «Православия» от Католичества повторяются с бессильным и детским упорством, старые, избитые, давным-давно опровергнутые и много раз разъясненные возражения, неясности и недоумения. Папа, мол, по католическому учению, один обладает истиной; папа де может учить несогласованно с церковным учением, индульгенция – юридический зачет добрых дел; таинства – магические действия, папа – выше Вселенского Собора и тому подобная ерунда выдается за учение Католической Церкви и затем победоносно опровергается. При чем занимающиеся этим почтенные авторы, в большинстве случаев ученые богословы и представители кафедр в разных Институтах, должны знать, как в действительности учит Католическая Церковь. Если они на самом деле этого не знают, то какие же они профессора? А если знают и сознательно искажают, то тогда дело совсем плохо. Как бы то ни было, но всякий новый труд, претендующий объяснить, в чем же, наконец, отличие «Православия» от Католичества, пишется так, как будто бы данные уже давным-давно ответы на все пресловутые «вопросы» никогда даны не были.

Очень поучительна в этом отношении судьба толкования текста Ев. от Матфея об установлении Церкви /Мф. 16, 13-20/. Православные антикатолические авторы говорят, что текст не доказателен: в Евангелии совсем, мол, не сказано о том, что Господь основал Свою земную Церковь на Петре. Католики, дескать, тексты за волосы притягивают. Придают словам то значение, которого они не имеют. А вот протестантский ученый историк Церкви проф. Гардак, тоже настроенный против Рима, говорит другое: по его мнению, этот текст, нарочно сочинен католиками и вставлен ими в Евангелие, для того чтобы иметь в Священном Писании бесспорный текст для оправдания богоустановленности папского авторитета. Видите, в какие концы заходит полемика? То, говорят, неясно, а то так ясно, что приходится, для выхода из положения просто обвинять этих несносных католиков в подлоге. Ясно, чего стоит вся эта полемика.

Но Православие существует. Только оно – не особая вера, а особая форма молитвы /богослужения/ и религиозной жизни. В этом смысле оно представляет собою исключительное, единственное явление, ценность которого совершенно поучительна, и люди, имевшие счастье родиться православными должны это православие хранить для блага и богатства Вселенской Церкви Христовой.

Что должен делать русский православный христианин, сознательно и свободно пришедший к признанию истинности всего здесь написанного? Ответ, как мне кажется, совершенно ясен: он должен трудиться над распространением всех этих идей, ибо он – член не только русской, но и Вселенской Церкви.

Этот свой долг русский православный христианин, осознавший существующее уже единство – вероучения в Православии и в Католичестве, а также и отсутствие подлинного разделения или схизмы, - такой православный может совершать долг своего апостольства, идя по одному из следующих путей: либо, оставаясь в той церковной православной общине, в которой он был до сих пор, неустанно исповедывать и проповедовать ту истину, которую он постиг: отсутствие схизмы и единство веры. Либо, совершивши официальное признание вселенского авторитета Папы Римского, официально перейти в юрисдикцию последнего. Это и есть то, что принято называть «переходом в католичество». В действительности, однако, этот «переход» ничем не отличается, по существу, от перехода из юрисдикции митрополита Анастасия в юрисдикцию митрополита Владимира, так как «переходящий в католичество» уже давно хорошо понял и убежден в том, что вера истинного Православия ничем не отличается от веры Римско-католической Церкви. Однако, такой «переход» поставит человека в новые условия, введет его в иную среду, а потому и характер его апостольства будет несколько иным: придется защищать не только идею отсутствия схизмы и единства вероучения, но и идею подлинного католичества, единства в многообразии.

В западно-латинской среде давно укоренилось чувство превосходства перед Востоком. Идею соединения они представляют себе, в большинстве случаев, как подчинение Востока Западу, при чем учителями, руководителями должны быть, конечно, они, западные люди, хотя и переодетые в восточные одежды. Надо убедить их, что многовековая восточно-православная церковно-религиозная культура ничем не ниже и не хуже западной.

Нужно говорить о величии святости наших православных и, в частности, русских святых, от почитания которых мы никогда не откажемся; нужно повторять, что, признавая Св. Отца, Папу Римского, - Богом установленным Главою видимой Церкви Вселенской, русские православные люди никогда не признают его своим патриархом, так как у ни будет свой, в Москве. 99% Папских распоряжений и решений относятся только к Западу и не имеют к нам, восточным, никакого отношения, как уже писал об этом греческий католический епископ Калавасс: Папа является одновременно и главою Вселенской Церкви и Патриархом Запада. При соединении, его чисто патриаршие права на воссоединенный Восток не могут быть распространены.

Все эти идеи далеко еще не проникли в сознание западных людей, и долгом русского православного человека, вошедшего в общение с Римской Церковью, трудиться над их усвоением.

Каждый из указанных двух путей свят и цене. Оставаясь в прежней среде, среди православных, признавших единство веры Православия и Католичества русский православный христианин будет работать над созданием в православной среде атмосферы, необходимой для соединения. Ибо, когда люди узнают, что вера – одна, то соединение неминуемо совершится.

«Переход» в Католичество тоже нужен и полезен, так как, если в нынешней Католической Церкви будет создана настоящая, и по духу и по форме, восточная православная церковь, то тогда русские православные люди на факте убедятся, что Православие живет и в единении с Римом, что православие возможно и в Католичестве. Но для того, чтобы это случилось, нужно, чтобы русские православные люди «переходили» в Католичество и помогали тем немногим, которые уже трудятся над всем этим. Не надо забывать, что подлинно русских католиков мало, что им тяжело, и что всякий новый человек нужен и ценен.

Но, какой бы путь мы ни избрали, положение православного христианина, понявшего, что быть православным нельзя, не будучи одновременно католиком, - будет тяжело. Оставшись в православии и начавши вести свою апостольскую работу, он неизбежно будет обвинен в «измене» православию, о нем будут говорить, что он «продался» католикам, ему будут всячески мешать, его будут всячески отстранять и т.д., и т.д. Будут говорить, и так: не понимаю, зачем это вы ходите в православную церковь, переходили бы уж прямо в католичество с такими взглядами, было бы честнее и т.д.

Но и если «перейдете», легче не станет. Мой большой друг, русский католический священник, отец Александр Кулик, который и «переводил» меня в Католичество, говорил: Крест русского католика не о четырех, а о восьми концах. Иногда Вас будут считать тайным агентом православия, перешедшим «для вида». Вам будут указывать, что Вы еще не «настоящий» католик. На Вас будут коситься за Вашу приверженность к Востоку. Вам придется встретиться с постоянным стремлением прямо или обходными путями навязать вам латинские формы благочестия, латинскую религиозную психологию и т.д., и т.д. Не надо забывать, что нынешняя Католическая Церковь, будучи подлинно Вселенской, потому что в ней находится Богом установленный Центр Вселенской Церкви, Святейший Престол, - тем не менее, в своем реальном осуществлении есть пока еще лишь Церковь латинская, Церковь народов латинской расы и культуры. Русский православный человек, «переходящий» в католичество, идет лишь создавать, начинать создавать русскую православную католическую церковь, которой ведь еще нет. Это дело трудное, подвиг великий. Если человек, не хочет идти на этот подвиг, не хочет ставить перед собою эту задачу труда на создание подлинно русской православной Церкви, находящейся в признанном видимом и официальном общении с Римским Апостольским Престолом, то тогда пусть он лучше сидит на месте, никуда не «переходит», а остается в той церковной общине, в которой до сих пор был.

Самый худший и, по моему абсолютно вредный и недопустимый «выход» из положения – это переход православного в латинство. Русский католик-латинянин – явление уродливое и жалкое, что называется, «ни Богу свечка, ни черту кочерга». Говорю, конечно не о тех «русских», которые совершенно обыностранились и забыли свой язык, являясь рисскими лишь по происхождению. Эти в счет не идут, и для них латинство – естественное и необходимое завершение их денационализации.

Но дело не только в этом: дело в том, что русский латинянин есть явление вредное для Церкви и вот почему. Для русских православных всякий русский латинянин есть новое наглядное доказательство невозможности соединения Востока и Запада, так как всякий «настоящий» католик непременно должен стать латинянином. Для западных же всякий лишний русский латинянин служит нередко лишь доказательством в пользу необходимости латинизации русской католической Церкви: раз сами русские избирают латинство, значит, оно свойственно их духу и стремлениям. И в том и другом случае получается невозможность соединения, вместо которого выступает подчинение.

Итак, трудность нашего с Вами положения – не в том, что мы кому-то или чему-то изменяем, а в том, что мы, сподобившиеся, несмотря на нашу греховность, познать истину о Церкви, должны будем эту истину защищать /не даром же Господь научил нас ей/, а защита эта связана с борьбой, подчас горькой и неблагодарной.

Молюсь о Вас, чтобы Пречистая Дева и Господь указали Вам путь правый и укрепили Вас в Вашем решении, подав Вам нужные силы для служения Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви.

Любящий Вас во Христе

Секретарем в упоминаемой выше Русской гимназии в Булони был регент хора католического русского парижского прихода П.Ф. Волошин[41]. У Свято Троицкого прихода сложились определенные глубокие отношения с Русской гимназией. Бюллетень «Наш приход» в статье «Снегурочка» в Русской гимназии» писал: «Русская гимназия в Париже существует уже почти 30 лет... расположена на опушке Булонского леса... в уютном доме, принадлежащем кн. Л.П. Донской»[42].

Настоятель русской католической церкви в Париже отец Павел Гречишкин, за время своего служения во Франции продолжал стиль приходской работы сложившийся еще в годы его душпастырства в Вене. В бюллетене «Наш приход» выходят статьи с разъяснениями для прихожан, например в одном из номеров встречаем статью: «Почему и зачем светильник в храме»[43]. В других номерах: статья «Духовный облик преп. Серафима Саровского»[44], сочинение М.Н. Гаврилова «Смысл земной кончины Богородицы: По нашим богослужебным книгам», Н. Лаппо-Данилевская «Сила молчания», фрагменты из статей прот. С. Булгакова «К вопросу о дисциплине покаяния», В.О. Ключевского «О вере и обряде», поучение Иоанна Златоуста «Слово о значении храма Божия», публикуются стихи на духовные темы, очевидно местных прихожан.

Настоятель обращался со страниц своего издания: «Нами объявлен сбор для приобретения иконы преподобного Серафима Саровского... духовно приобщиться памяти и облику преподобного русского старца... Его смирение, кротость, незлобие, терпение ко всем окружающим, его простота, чистосердечие и открытое русское лицо, на котором не написано никаких утаенных мыслей...»[45]. Далее читаем о благодарности прихожанке вышивальщице[46] и о проекте «...завести в нашей церкви памятную мемориальную доску с именами и короткими заметками о дне рождения, дне смерти, происхождении и т.д.» членов общины[47]. Это хорошая инициатива, говорящая о том, что церковь является хранительницей народной памяти.

Одна из прихожанок имела икону Божией Матери «Скоропослушница» и в день празднования люди пришли к ней на молебен, читаем в «Хронике»[48].

Среди объявлений находим - каждую первую пятницу месяца служится молебен с Акафистом Державной иконе Божией Матери[49]. №11 «Нашего прихода» за 1951 г. весь посвящен Богородице под девизом «Россия - дом Богородицы». Редакторское разъяснение при этом говорит: «Два скромных неизвестных широкому миру «медвежьих» угла - Коломенское и Фатима, - неграмотная русская крестьянка, такие же дети из глухой португальской провинции, тяжелое время гонений на церковь в Португалии и начало такого же смутного времени в России, почти один и тот же период времени (1917 г.), одни и те же переживания и события, тот же призыв к молитве, обращению...»[50].

Бюллетень отражает русское присутствие в Париже, напечатана большая статья под названием «Русское кладбище в Сен-Женевьев де буа», настоятель называет это кладбище: «...символом верности до смерти своей далекой Родине и русской культуре»[51].

Скромные машинописные страницы передают зарисовку послевоенного Парижа. Жизнь проста, даже примитивна, когда люди искренне радовались теплу. В бюллетене сообщается об одном из житейских явлений, реальный факт: установили печь в храме «...с длинной трубой к выходным дверям», что оказалось очень полезным. «В сырые зимние вечера и во время утренних заморозков в церкви было тепло и уютно, - согревалась не только душа, внутренним горением молитвы, но и тело от приятного тепла печки», - читаем в разделе «Наша приходская жизнь»[52].

И далее, о том, как помогали друг другу - друг познается в беде: «...участь французской зимы и почти все переболели гриппом... все больше на ногах, вероятно потому, что по настоящему болеть не было ни времени, ни возможностей, ни средств… для того, чтобы случайные больные... не оказались совершенно одинокими, отрезанными болезнью от мира. Жутко болеть в одиночестве... без сознания, что есть где-то заботливая рука, могущая помочь»[53]. У одной из прихожанок случился пожар от электрической плитки, холодно - на мансарды тепло подавалось по «крохам от господ» (евангельской сравнение). Гуляет ветер на верху. «Комнату выбелила страховая компания, а русская изобретательность быстро, из ничего, снова создала уют... Русские соседи и добрые члены нашего прихода помогли, кто материально, кто добрым словом и участливой заботливостью. Несчастный случай был принят и хозяйкой и ее друзьями, как пробная тревога перед неизвестностью грядущих событий»[54].

Приятно видеть в приходском журнале образцы детских рисунков на рождественские и новогодние темы[55], в юльском номере, в разгар сенокоса в России видим ззарисовку на тему крестьянской жизни: телега, запряженная лошадь, крестьяне в длинных рубахах грузят сено, мальчики принимают его наверху[56].

Тема церковного единства

Среди эмигрантов первой волны продолжали оставаться носители такой церковности, воплощением которой остался Поместный Собор Российской Церкви 1917-1918 гг.

Их отличала, можно сказать, духовная не боязнь к теме церковного единства, искренность в пути поиска истины, эта линия поведения была продолжением того одобрения, которое шло от святого патриарха Тихона Белавина, от московских и петроградских инициатив в среде духовенства и интеллигенции. На примерах русских католических общин славяно-византийского обряда мы видим продолжение традиции конфессионального диалога в эмиграции. Тогда как, напротив узурпаторы церковной власти, начиная с местоблюстителя, затем патриарха Сергия Страгородского ввели новую «традицию» - конфессиональной войны, в угоду советской политике[57].

Разъяснением позиции звучат следующие слова: «Мы отнюдь не являемся сторонниками т.н. прозелитизма в смысле нарочитого стремления к отторжению отдельных православных от их приходов и юрисдикций, хотя, понятно, мы не будем препятствовать желающим вступать в наш приход, подобно тому, как не станут в этом препятствовать и православные русские приходы других юрисдикций. Но мы отнюдь не стремимся разлагать или разрушать Православную Церковь...

Наша цель показать на деле, на реальном опыте церковно-религиозной жизни возможность существования русского православного прихода, живущего в церковном общении с центром Вселенской Церкви, Святым Апостольским Престолом...»[58], - писала парижская прихожанка Н.А. Лапо-Данилевская.

Из конкретных действий направленных на православно-католическое сближение в русской среде известно следующее:

Из источника 1932 г. узнаем, что при церкви Святой Троицы в Париже создано Братство святителя и чудотворца Николая, которое каждое третье воскресенье месяца устраивало чтение докладов и совершало специальные молитвы[59]. Инициатива о создании Братства Молитвы о Церковном единении принадлежала архимандриту Александру Евреинову. Он завещал ежедневное чтение молитв: «Отче наш», «Богородицы», «Верую», и «к этому добавлять молитву о духовных властях и о русском католическом духовенстве и о братьях по вере и по крови, помышляя о целях Братства», - читаем в его письме от 1930 г.[60]

Отец Александр советовал заканчивать молитвенное правило молитвой «Иже на всякое время», вот почему эту молитву можно видеть в Молитвослове, изданном в Бюссельском издательстве «Жизнь с Богом». А. Евреинов также просил «…чтобы все желающие участвовать в Братстве с теми же мыслями подходили в Св. Причащению первую пятницу каждого месяца»[61].

Инициатива братчиков нашла продолжение, в 1941-1943 гг. русские католики и православные устраивали совместные собрания на частной квартире в Париже. Встречи являлись как бы духовным продолжением того диалога, который заложили еще в России Святейший патриарх Тихон Белавин и священноисповедник экзарх протопресвитер Леонид Федоров. По инициативе участников этих экуменических собраний была заказана специальная икона преп. Сергия и св. Терезы Малой, «как всеми избранных покровителей этих бесед», - читаем в материалах повременной печати[62]. Известно также о сотрудничестве православного кружка, которым руководил епископ Зарубежной Церкви владыка Нафанаил Львов с католическим движением мирян «Легион Марии»[63].

В материалах, опубликованных за 1948 г. узнаем об еще одной инициативе: «...Важным событием последнего времени являются регулярные встречи и собеседования между учеными богословами, католическими и русскими православными. Встречи происходят в трезвой и серьезной атмосфере мира, доброжелательства и подлинного искания правды. Местом встреч весьма часто является помещение Доминиканского центра «Истина» в Булони»[64]. Состав собеседников на этих встречах был интернациональный, выступления звучали на французском языке.

Еще одна инициатива, посвященная теме межцерковного диалога, проходила при участии и в поле зрения представителей парижского прихода: «Чрезвычайный интерес для русского католического дела представляет руководимый о. Иоанном Даниэлу французский католический кружек женской учащейся молодежи Cercle Saint Iean Baptiste (Кружек Иоанна Предтечи). В кружке ведется заочное обучение, касающееся различных религиозных культур. Двухлетний курс о православии поручен русскому католику»[65], - читаем в «Русском католическом вестнике» за 1951 г.

Католическое западноевропейское окружение не оставалось незамеченным в православных общинах, так, выставка Католического Преподавания 1947 г. не прошла без внимания на русские эмигрантские круги, эта выставка вдохновила православных на издание нового полного курса Закона Божия. Учебная книга, по которой изучало основы своей веры не одно поколение русских людей в эмиграции и пришедшая в переизданиях в Россию после перестройки, была издана на русском языке в парижском издательстве «ИМКа-Пресс»[66].

Подводя некий итог апостольской работе в середине прошлого века, на Съезде духовенства в Риме, писалось: «Вообще отношения между русскими католиками и православными в Париже вполне корректные, а часто и просто близкие, дружественные. Здесь уже не смотрят на русского католика, как на «ренегата», изменника вере предков и т.д. Наоборот, всякий искренний русский католик встречает со стороны своих соотечественников доверие и внимание, и можно без преувеличения сказать, что, если судить по парижским настроениям, то, в деле чаемого воссоединения, именно русские католики должны быть посредниками между западным католическим миром и Русской Церковью»[67].

Фактом взаимного сотрудничества было также и то, что 25.11.1950 г. Святейшему Отцу Папе Пию XII, от лица участников юбилейного паломничества и Съезда русских католиков в Риме была поднесена икона Успения Пресвятой Богородицы «работы проживающего в Париже известного русского иконописца Г.В. Морозова, написанная им по образу иконы Феофана Грека (XIV)»[68].

Бюллетень «Наш приход» уделял на своих страницах заметное место православным соотечественникам. В «Хронике» тех лет читаем: русские проживающие во Франции разделены на три юрисдикции, «В Париже и его окрестностях имеется всего 30 церквей»[69].

Из них, на 1948 г. 16 церквей принадлежали епархии митрополита Владимира Тихоницкого (Константинопольский патриархат), 11 церквей - митрополита Серафима Лукьянова (Московский патриархат), 3 - епархии епископа Нафанаила Львова (Русская Православная Церковь Зарубежом). В провинции приходы разделялись следующим образом: 3 - в Лионе, Гренобле и в Кнютанже – Московские; 4 - в Лионе, Марселе, Канн и По - зарубежники; около 30 принадлежали Константинополю. «Общее число русских православных священнослужителей во Франции доходит до 100 человек; причем среди них почти все священники, диаконов же очень мало.

Деятельность каждой из этих 3 юрисдикций имеет свои отличительные черты. Просветительная и пастырская работа сосредотачивается преимущественно в юрисдикции митрополита Владимира. Здесь научно-просветительным центром является существующий уже 3 десятилетия Православный Богословский Институт...

Кроме того, просветительная работа ведется по приходам в т.ч. в четверговых школах, где собственно духовное просвещение идет рука об руку с насаждением начал русской культуры, преподаванием русского языка и литературы, русской истории и географии. Особо образцовой в этом смысле является постановка дела в приходе церкви «Всех скорбящих Радосте» на рю де ля Тур, где дети имеют возможность систематически пройти все русские предметы в полном объеме курса средней школы и, сверх того, подготовиться к экзамену по русскому языку на «башо».

...Русское Студенческое Христианское Движение... развивает свою деятельность посредством кружков... «Движение» организует ежегодные духовно-просветительные съезды, проходящие всегда с большим духовным подъемом. Председателем «Движения» является профессор протоиерей о. В. Зеньковский. Слово «О молитве», произнесенное им на съезде «Движения» в текущем году, произвело на всех собравшихся очень сильное впечатление. По просьбе директора «Интерната святого Георгия» в Медоне отца Павла Майе, отец Василий Зеньковский посетил интернат и повторил свое прекрасное слово для воспитанников интерната, русских мальчиков, в огромном большинстве православных.

Посещение русских больных в госпиталях организованно прекрасно и находится в ведении о. Александра Ергина, настоятеля русской православной церкви в Монруже.

Юрисдикция епископа Нафанаила развивает активную деятельность по оказанию помощи русским Ди-Пи, желающим переселиться в страны Южной Америки, главным образом в Аргентину. В настоящее время, благодаря энергии владыки Нафанаила и его помощника диакона отца Сергия Черткова, к этому делу привлечена и юрисдикция митрополита Владимира и представители эмигрантской общественности. Одним из деятельных сотрудников отца Сергия Черткова в этой отрасли является наш неутомимый М.Н. Гаврилов.

В юрисдикции митрополита Серафима, подчиненного Московской Патриархии, существует движение так называемого «Западного Православия» имеющего своей целью проповедь православия среди неправославных на Западе путем создания особого западного обряда и путем проповеди. Для этого в юрисдикции митрополита Серафима имеется особое научно-просветительное учреждение, Институт святого Дионисия, где преподавание православного богословия ведется на французском языке. В настоящее время имеется несколько сот православных французов мирян и несколько православных французских священников...»[70], - все вышеприведенные сведения почерпнуты из парижского русского католического бюллетеня.

«Мы приглашаем всех наших русских соотечественников... к какой бы юрисдикции они не принадлежали, сплотиться вокруг своих православных храмов, не отвлекаться и не соблазняться спорами, пререканиями и разделениями...»[71], - написано достаточно искренне, ведь действительно зло кроется в разделениях, в юрисдикциях, ведущих к растерянности и рассеянности народа. Какой урок для нас сегодняшних россиян преподается в ниже следующих словах: «... наше подчинение юрисдикции Святейшего Папы не обуславливается никакими компромиссами с нашей стороны... не страдает ни наше национальное русское самолюбие, ни, тем более наше православное сознание. Наша любовь к Родине только укрепляется...»[72].

***

Последующие настоятели

Рошко Георгий

Отец Георгий Рошко в 1966-1997 гг. официально был настоятелем Свято-Троицкого прихода, подробные сведения о нем помещены в разделе ««Иерархи и церковно-административные возглавители русского католического движения в эмиграции», т.к. отец протопресвитер также вошел в историю российского апостолата, как Полномочный Визитатор Конгрегации Восточных Церквей по руководству русским католическим служением в мире.

Кулик Александр

Кулик Александр (1911-1966), родился в Белостоке, учился в интернате св. Георгия в Намюр, с 1961 г – в Руссикуме, в сан католического священника византийского обряда рукоположен 06.12.1936, служил на приходах в Париже и Буэнос-Айресе, а также в Риме, в 1963 г. удостоен права ношения митры, советник Конгрегации Восточных Церквей.

На II Ватиканском Соборе о. Александр был аккредитован переводчиком при официальной делегации Московского патриархата. За несколько месяцев до смерти утвержден в должности настоятеля Св. Троицкого прихода в Париже, скончался в Риме[73].

Петижан Анри

Петижан Анри (Petitjean Henri) sj, (1915-1974), родился в Бельгии, иеромонах, в сан католического священника византийского обряда рукоположен архиепископом Александром Евреиновым в Медоне 13.11.1947. После смерти прот. Александра Кулика о. Анри было предложено стать настоятелем Св. Троицкого храма, однако он отказался, считая что этот пост должен занимать только русский человек. Стал ключарем храма, взяв на себя всю работу, связанную с организацией богослужебной и пастырской приходской жизни, т.к. официальный настоятель прот. Георгий Рошко часто отсутствовал в Париже из-за своих многочисленных обязанностей. Скончался о. А. Петижан в Медоне[74].

Дюпир Бернар

Дюпир Петр (Dupire Bernard), родился 23.12.1926, клирик Парижского диоцеза, протоиерей, обучался в Руссикуме, в сан священника рукоположен в 1953 г. один из основателей, заместитель с 1956 г. и директор с 1983 г. центра русско-французских связей «У двух медведей» («Au Deux Ours»). Центр был открыт 03.10.1956 в Латинском квартале, расположенном в самом центре Парижа. Вдохновителем и организатором его был о. Павел Шалей, он же стал и первым директором центра.

О создании в Париже центра «Два медведя» сообщал в своем издании о. П. Гречишкин[75]. В центре изучался русский язык, французская молодежь тянулась в храм на службы и т.д. В бюллетене « Наш приход » был помещен небольшой шарж, нарисовано, как медведь выгоняет уток и др. птиц :

«На улице Миньон

И ночью и днем

Кипит работа…

Бар неприличный-

…

Медведи разогнали

Очаг культуры,

Вместо халтуры основали… »[76].

В 1997 о. Бернар назначен ответственным за дела, с 1999 г. – настоятель Св. Троицкого прихода, официальное вступление в должность состоялось 05.04.2000г.[77]

На начало 2001 г. вторым священником при монсеньере Дюпир в Париже служил о. Жоэль Куртуа.

Сам отец Дюпир был в России на Украине с докладами на конференциях: 1998 г. в РГГУ "Общий дом и христианские корни Европы", в 2002 г. в Киевской духовной академии МП "Служение пр. Иоанна Кронштадского на рубеже эпох" и в 2004 г. во Львове в Украинском Католическом университете "Христианские мученики СССР, семя единства".

О церковной жизни во Франции

Как известно внимание Католической церкви во Франции на духовные нужды русской эмиграции было обращено с назначения 20.11.1922 г. монсеньера Шапталя епископом для иностранцев[78]. В послевоенный период французский епископат вновь озаботился нуждами русских эмигрантов, газета «Русская мысль» в 1951 г. писала: «Во все епархии был послан циркуляр об облегчении режима для русских, об отпусках для посещения православных служб и об отведении помещения для богослужения, в случаях посещения их православным священником»[79].

С ноября 1932 г. в Парижский Католический институт, для чтения следующих лекций, приглашены о. Георгий Цебриков - восточная литургика, иконография и церковное пение, профессора И.В. Пузино - история русской революции, большевизма и его антирелигиозной деятельности и Ю.Н. Маклаков - русская литература. Последний особенное внимание обращал на творчество Ф.М. Достоевского и его видение и предсказание революции[80].

17 марта 1933 г. служили восточную литургию в храме Сан Сюльпис в Париже епископ Николай Чарнецкий и архимандрит Евреинов и священник Георгий Цебриков[81].

«Парижские газеты сообщают, что генерал царской армии ген. Г. Кронкровский принял католичество и был возведен в священный сан парижским кардиналом Фелтеном. Во время прошлой войны ген. Кронковский потерял во время бомбардировки свою жену, а его сын был убит в рядах французской армии под Нарвиком» (7.9.1951)[82].

Шалей Павел (Chaleil Paul), священник [83]

По национальности француз, родился в 1913 в Марселе, выпускник «Руссикума», в 1933 г. рукоположен в сан священника византийского обряда. С 1939 г. служил в Апостольском Экзархате для католиков восточного обряда в Китае, преподавал в лицее св. Николая в Харбине. 22.12.1948 г. о. Павел был арестован китайскими коммунистами и передан советским органам МГБ. Вывезен в Читу, 10.5.1949 – осужден на 10 лет ИТЛ, срок отбывал в Тайшетлаге, в 1955 освобожден досрочно и депортирован на Запад, вернулся во Францию, основал и стал первым директором российско-французской ассоциации «Aux Deux Ours» в Париже. Умер о. Шалей от гангрены ног 22.09.1983 г. в Париже.

Лиль

В Лиле (Lille) с осени 1923 г. была открыта семинария святого Василия Великого[84] для подготовки русских священников, семинаристы живут под опекой доминиканцев, лекции посещают в университете[85].

Из разных сообщений узнаем: 26.06.1929 г. в Лиле в русской семинарии рукоположен во священника о. Виктор Рихтер, в сан диакона о. Владимир Длусский, 07.01.1930 г. о. В. Рихтер назначен в приют св. Георгия в Намюр[86].

«Многие находили в Лилле свои национальные уголки - как, например, Русский Институт при Католическом Университете, где трудами Ю.Н. Маклакова, собрана в течение немногих лет весьма ценная библиотека», - читаем в одном из эмигрантских источников[87].

Профессор Юрий Николаевич Маклаков (189?-1969), - сын министра внутренних дел царской России Н.А. Маклакова и племянник последнего российского посла в Париже В.А. Маклакова. Сам он окончил императорское училище Правоведения, офицером участвовал в первой мировой войне, в эмиграции оказался во Франции, более 30 лет своей научно-педагогической деятельности посвятил работе в католическом университете Лилля, где занимал кафедру русского языка и литературы, при выходе в отставку получил в честь трудов и заслуг, папский орден Григория Великого. Похоронен Ю. Маклаков на русском кладбище Сент Женевьев де-Буа[88].

Лион

В Лионе начал работать о. Лев Жеденов, он служил в храме Св. Албания или Св. Петра, одновременно трудился над сооружением собственного русского католического храма. Ему «…удалось сорганизовать очень стройно поющий квартет и часть русских католиков, разбросанных по местным приходам, уже стали посещать богослужения восточного обряда…»[89], - читаем сообщение 1930 г.

18.12.1932 г. освящена домовая церковь на rue Auguste Comte в Лионе, рассчитанная на 70-80 человек. В ней был установлен отличной работы дубовый иконостас. Храм был посвящен патрону города святому Иринею Лионскому. Освящал священник Лев Жеденов, далее к 11 часам прибыл местный кардинал и началась литургия, который говорил пространное слово приветствия после чтения евангелия. В частности он коснулся своего отношения «к духовным нуждам славян восточного обряда, проживающих в Лионе, после чего отбыл. Обедня продолжалась до самого конца при большом стечении народа. Отлично пел русский духовный хор, под управлением г. Шальникова»[90], - читаем в хронике тех лет.

Приход не был самостоятельным, он находился в зависимости от местного кюре[91], - сообщал о. Лев. Он также писал о том, что хотел привлечь украинцев в свой приход, но ничего из этого не вышло. «Во-первых, потому что я совершаю богослужение на церковно-славянском языке, затем потому, что молюсь публично за Россию… все то, что хотя бы отдаленно напоминает Россиею, украинцам неприятно… очень немногие из них посещают русские церкви и даже для совершения треб обращаются к местному греческому православному священнику. К русским священникам прибегают лишь в крайних случаях и особенно для совершения панихид по украинским политическим деятелям»[92].

В Лионе служил русский протоиерей отец Николай Братко (1896-1958), Он родился в казацкой станице близ Херсона, был участником белого движения на юге России, прошел через Константинополь, где познакомился с католической миссией Далее, Братко поступил в семинарию в Лиль, был в Риме, где жил в Греческом коллегиуме, в 1927 г. рукоположен в сан католического священника византийского обряда.

В 1949 г. русскую католическую церковь византийского обряда посетил православный митрополит во Франции Владимир Тихоницкий «во время своего пребывания в Лионе.., где молился перед известной чудотворной иконой «Ченстоховской», вывезенной из Польши»[93].

Еще из сообщений эмигрантской прессы узнаем, 24.3.1953 г. в Лионе скончался аббат Кутюрье, получивший титул архимандрита за труды по ознакомлению запада с Восточным христианством, он много писал и издавал. «Покойный сопровождал митрополита Евлогия во время его поездки в Арс на могилу святого Жана Вианнэ (Кюре д-Арс) и был в переписке с многими представителями православия за рубежом.

Пишущему эти строки приходилось ежегодно бывать у о. Кутюрье в Лионе для обсуждения вопросов, связанных с участием православных в Неделе молитв о единстве и каждый раз посещения оставляли очень глубокое впечатление благости и горения, заражавшего всех, говоривших со стариком аббатом, желанием побороть все препятствия на пути к единению Церквей: «Теми путями, какие будут угодны Господу», - читаем у историка П. Ковалевского[94].

С Лионом связана последняя веха земного служения иеромонаха Андрея Стерпина sj[95]. Он родился в семье русских эмигрантов в Харбине 28.9.1923, накануне второй мировой войны приехал в Европу, в 1942 г. вступил в новициат Общества Иисуса в г. Арлоне, Бельгия. В священный сан рукоположен в 1954 г. епископом Александром Евреиновым в Риме. С 1948 по 2002 гг. жил в Русском центре Св. Георгия в Медоне (близ Парижа), где ежедневно служил Божественную литургию по византийско-славянскому обряду. В 1956-1962 гг. был директором Интерната для детей русских эмигрантов. После закрытия Центра летом 2002 г. переехал в Лион, где жил при центре св. Василия Великого. Он был очень общительным, но просил никогда не оглашать того, что он говорил в частных беседах: «Ощущать себя православным – это ощущать свое равноправие во Вселенской Церкви. Церкви – сестры? А кто тогда – мать? Эмигранты первой волны очень четко осознавали свое место во Вселенской Церкви. Было некое достоинство, сознание своей миссии, и свое служение они воспринимали как миссию». Скончался 3 декабря 2002 г.

Ницца

Ницца известное место европейского отдыха, была облюбована русской дореволюционной аристократией, после краха 1917 г. сюда устремился большой поток эмигрантов первой волны, среди русских эмигрантов в Ницце также было определенное движение к единству с Апостольским престолом. Таким образом, тут возникла небольшая, но уютная русская католическая церковь византийского обряда. В истории осталось имя епископа бенедиктинца фон Калуна, который в Ницце помогал русским беженцам в 30-е годы XX в.[96] К сожалению, храм, находящийся в доме № 20 Avenue de Pessicart просуществовал не долго. Читаем сообщение в прессе : « очень уютная католическая церковь восточного обряда закрыта. Местные русские католики очень тоскуют без родного обряда…»[97].

[3] См.: Благовест, 1930, №1. – с. 113.; Кончина кардинала Дюбуа: Некролог. – Там же. - с. 87.

[5] См.: Русский католический приход в Париже. - // К соединению, 1934, № 7-8. – с. 22-23.

[6] Посещение русского католического прихода в Париже Преосвященным Петром, русским католическим епископом. – Благовест, 1930, № 2-3. - с. 134.

[7] См.: Последние новости. – Париж, 16.6.1939.

[8] Лаппо-Данилевская Н.А. Наш приход. - // НП, 1948, № 4. - с. 9.

[9] См.: 1925-1955. -// НП, 1955, июль. - с. 26.

[10] Храм Пресвятой Живоначальной Троицы в Париже. – // Китеж, 1929, № 4-8. - с. 63.

[11] См.: По приходу. -// НП, 1949, № 5. - с. 36.

[12] См.: РМ, 21.01.1953, № 521.; РВЦ, 1953, № 2. - с. 14.

[13] См.: Хроника. -// НП, 1954. - с. 38.

[15] См.: Наш приход: Бюллетень русского православно-вселенского (католического) прихода в Париже,39, rue Francois-Gerard, Paris,16.

[16] Из докладов на Съезде… Ук. соч. – с. 28.

[17] Смирнов А.Ф., полковник. Тридцатипятилетний юбилей священства. -// НП. - Париж, 1956, осень. - с. 2.

[18] Хроника. - //НП, 1958, Великий пост. – с. 31.

[19] Объявление: Концерт хора Русской католической церкви в Париже под управлением регента Ф. Поторжинского. – // РМ, 1951.04.4.

[22] См.: Ковалевский П.Е. Зарубежная Россия…– с. 157, 177.

[23] Переииздание см.: //Покров: Альманах российских католиков. – М.: Stella Aeterna, 1999, № 3. - с. 17-44.

[24] См.: Хроника: Девятостолетие барона Таубе. - // НП, 1959, осень. - с. 18.

[25] См.: Лев Николаевич Толстой и идея международного мира. - // НП, 1951, № 9. – с. 24-27.

[26] Полное название: Таубе М.А. проф., барон. Аграфа: О незаписанных в Евангелии изречениях Иисуса Христа. Ч. 1. – // Библиотека Братства православных богословов в Польше, №11. – Варшава: Синодальная типография, 1937.; Ч. 2 вышла в Париже в 1949г.; Ч. 3 – Париж, 1951.

[27] См.: По приходу. -// НП, 1949, № 6. – с. 28.

[28] РМ (?). - // Альбомы Калугина. – с. 85.

[29] См.: Хроника. -// НП, 1956, пасхальный. - с. 20.

[30] Таубе М.А., барон. Лепта вдовы. - // НП, 1949, № 6. – с. 12.

[31] См.: Хроника. - // Благовест, 1933, № 9. - с. 78-79.

[32] См.: Хроника. - // НП, 1951, № 9. – с. 32.

[33] См.: Протокол Съезда…, Рим 22-27.11.1950. - // НП, 1951, № 10. - с. 3.

[34] См.: Хроника. -// НП, 1955, №1 (?). - с. 40.

[35] См.: Хроника. -// НП, 1954. - с. 20.

[36] См.: РВЦ, 1961, № 2 (50). - С. 14.

[37] Печатается по: Пузына И. Флорентийский Вселенский Собор и участие на нем Исидора, Митрополита Московского. - // РКВ, 1952, № 2. – с.11-12.

[38] Биографию М.Н. Гаврилова, список его трудов и дитературу о нем - см.: Юдин А. Гаврилов М.Н. - // Католическая энциклопедия. - с. 1166.

[40] См.: Протокол Съезда… Ук. соч. - с. 3.

[41] См.: «Снегурочка» в Русской гимназии. -// НП, 1948, № 3. - с. 25.

[43] Почему и зачем светильник в храме. - // НП, 1956, рождественский. - с. 23.

[44] См.: Духовный облик преп. Серафима Саровского. - // НП, 1958, 7.

[45] Хроника. - // НП, 1948, №4. - с. 31.

[48] См.: Хроника. - // НП, 1954. - с. 20.

[49] См.: Объявление. - // НП, 1956, пасхальный. - с. 11.

[50] От Коломенского к Фатиме. - // НП, 1951, № 11. - с. 16.

[51] Русское кладбище в Сен-Женевьев де буа. - // НП, 1949, № 5. - с. 31.

[52] Наша приходская жизнь. - // НП, 1949, № 5. - с. 33.

[55] См.: НП, 1958-1959, рождественский.

[57] Достаточно посмотреть подшивку ЖМП.

[58] Лаппо-Данилевская Н. Ук. соч. - с. 8.

[59] См.: Хроника. - // Благовест, 1932, № 8. - с. 80.

[60] Письмо архимандрита Александра (Евреинова). - // Благовест, 1930, Ч. 1, 01-3. - с. 154.

[62] Из докладов… Ук. соч. – с. 29.

[64] Хроника. - // НП, 1948, № 3. - с. 21-23.

[65] Из докладов… Ук. соч. – с. 29.

[66] См.: Хроника. - // НП, 1948, № 3. - с. 21.

[67] Из докладов… Ук. соч. – с. 29.

[69] Хроника. - // НП, 1948, № 3. - с. 21.

[71] Лаппо-Данилевская Н. Ук. соч. - с. 10.

[73] См.: Крысов А. Примечания и комментарии переводчика. – В кн.: Рошко Г. Ук. соч. – с. 183.

[75] См.: Хроника. - // НП, 1958, Великий пост. – с. 29.

[77] См.: См.: Крысов А. Ук. соч.

[79] РМ, 1951, № 336, 1951 ; РКВ, 1951, №3. –с. 21.

[80] См.: Хроника. - //Благовест, 1933, № 9. - с. 78-79.

[81] Хроника. - //Благовест, 1933, № 10. - с. 91.

[82] Альбомы Калугина.– с. 76.

[83] Источники: Германович И. Ук. соч. – с. 22.; http://www.stmichaelruscath.org/outbound/parishes/lyceum.php; Литургический календарь Католической Церкви в России: Лето Господне 2002. – М.: Издательство Францисканцев, 2001. – с. 172.; Осипова И. Ук. соч. - С. 211.; Фото: Там же.

[85] См.: Вера и Родина. (Foi et Patrie), 1924, №2.

[86] См.: Благовест, 1930, Ч. 1. - с. 164-169.

[87] Русская пресса о католичестве. - //Благовест, 1932, № 8. - с. 95.

[88] См.: Незабытые могилы. Т. 4. – М., 2004. – с. 317.; Новое русское слово. – Нью-Йорк, 1969, № 20518.; РМ, 1969, № 2737, 2738.

[89] Сообщения с мест. - //Благовест, 1930, Ч. 1. - с. 158.

[90] Хроника: Лион, Освящение католической церкви восточного обряда. - //Благовест, 1932, № 8. - с. 84.

[91] См.: Жеденов Л., священник. Письмо от 19.4.1937. – //Заметки, 1937, 6. – с. 2,7.

[93] Хроника. -//НП, 1949, № 5. - с. 32.

[94] Ковалевский П. Памяти архимандрита Павла Кутьрье. – //РМ, 1953, № 543.

[96] См.: Сипягин А., свящ. Две утраты на поприще воссоединения Церквей. -//К соединению, 1932, № 4-5. – с.13-16.

[97] Сообщения с мест. – Благовест, 1930, Ч. 1. - с. 159.

КАТОЛИЧЕСКИЕ ОБЩИНЫ ВИЗАНТИЙСКОГО ОБРЯДА И РУССКАЯ ДИАСПОРА

ФРАНЦИЯ

Париж

Приход Святой Троицы в Париже