19-20 октября в Москве, библиотеке-фонде "Русское Зарубежье" состоялась международная научная конференция, посвященная малоисследованной сфере культуры Русского Зарубежья - архитектуре. Это первая конференция подобного рода. Она была организована по инициативе научно-исследовательского института теории архитектуры и градостроительства (НИИТАГ) Российской академии архитектуры и строительных наук, библиотеки-фонда "Русское Зарубежье" и Центра по изучению Русского Зарубежья института политического и военного анализа.

Архитектурное наследие - ценнейший и значительный по объему пласт культуры Русского Зарубежья. В тоже время надо признать, как до начала 1990-х, так и теперь оно продолжает оставаться на периферии научно-общественной мысли, ему посвящено сравнительно мало внимания в общем потоке гуманитарных исследований.

Идейным вдохновителем и инициатором проведения первой международной конференции по русскому архитектурному зарубежью, председателем ее Оргкомитета был академик РААСН, доктор искусствоведения, профессор Владимир Львович Хайт. В августе 2004 г. В. Л. Хайта не стало, поэтому конференция была посвящена его светлой памяти.

Дни конференции почти совпали с днем 150-летия Михаила Тимофеевича Преображенского (4.10. - 17.10 по н. ст. 1854 г.) - архитектора, педагога, историка архитектуры и реставратора, основные храмы которого были воздвигнуты именно за рубежом: Италии (церковь во Флоренции), Черногории, Болгарии (посольская церковь в Софии), Румынии (посольская церковь в Бухаресте), Франции (Никольский собор в Ницце), Аргентине (посольская церковь в Буэнос-Айресе), Таллине (Александро-Невский собор). Почтением памяти замечательного архитектора стало сообщение А. Л. Павловой об его архитектурном наследии.

Осмысление русской архитектуры за пределами России и включение ее в общую картину развития русской культуры ХХ в. - сложная и актуальная задача отечественного архитектуроведения и искусствознания. Архитектура в условиях Русского Зарубежья - писал В. Л. Хайт в 1993 г. - "не самоценная внешняя форма, но среда жизнедеятельности, поистине существенная составляющая жизни и культуры русского человека, постоянного и навсегда оторванного от родины…, наряду с языком, это материальное и одновременно духовное наследие родины…отсюда повышенные требования к образности русской архитектуры за рубежом и к специфике ее стилистики" [1]. Русское Зарубежье как явление истории отечественной и мировой архитектуры "пока не поднятая целина, безусловно требующая капитальных, целенаправленных исследований, как натурных, так и документальных, архивных, уточнения атрибуции" [2].

За прошедшее десятилетие слова В. Л. Хайта о необходимости, актуальности и новизне изучения произведений русских зодчих за рубежом, творчестве архитектурной эмиграции не утратили своего значения. Произошло мало изменений в отечественной науке, чтобы считать эту тему продвинутой. Сложность исследования объекта безусловно связана с новизной темы в целом, ее междисциплинарным характером, с отсутствием наработанных методик.

В тоже время можно констатировать, что усилиями ряда авторов, отечественных и зарубежных, проблема русского архитектурного зарубежья постепенно актуализируется и, похоже, начинает привлекать большее внимание научной общественности. Это искусствоведы и историки архитектуры: В.Л.Хайт, В.Г.Лисовский, Е. И. Кириченко, Н. П. Крадин, А. Ф. Крашенинников, С. С. Левошко, Т.Ю.Троицкая, Н. Н. Калинин и другие; историки - слависты: В. И. Косик, Н. К. Никифоров, Л. С. Кишкин; историки: А. А. Хисамутдинов, Г. В. Мелихов, Л. Ф. Говердовская, Н. Е. Аблова, Н. А. Яковлев и другие; филолог Е. П. Таскина; историки, основной темой которых стало изучение истории русской православной церкви за границей и связанное с ней храмостроительство: А. В. Попов, М. Г. Талалай, Г. В. Прозорова, А. А. Бовкало, А. В. Берташ, Д. Поздняев и другие. Исследователи творческих и личных судеб художников и художников-архитекторов: А. В. Толстой, О. Л. Лейкинд, Д. Я. Северюхин и другие, а также авторы единичных публикаций, пополнившие картину изучения архитектурной жизни Русского Зарубежья: Т. И. Шевцова, Т. Н. Самохина, Т. И Возвышаева, А. В. Кобак, В. В. Антонов, И. А. Куклинова, Е. С. Докашева, Л. А. Мнухин и другие. Из зарубежных ученых самый заметный вклад в изучение русского архитектурного наследия в восточной Европе внесли чешские и югославские исследователи: М. Милованович, А. Кадиевич, В. Маевский, Ж. Шкаломера, О. Латинич, Б Ракочевич и другие, а также польские исследователи П. Пашкевич, Т. Шлэбода; в других странах мира: эстонские - Л. Генс, К. Халас-Мурула, американский - Н. Кизенко, финский - И. Н. Куркимиес, канадский - О. М. Бакич; китайские - Чжан Хуайшэн, Ван Чжичэн, Ли Сонгфу и Ли Шусяо. Отражением начального этапа разработки этой проблематики является тематический разброс, разноликость и неравноценность публикаций, которые к настоящему времени накопились.

Первыми, заявившими о состоянии, задачах и проблемах исследования произведений русских архитекторов за рубежом и архитектурного творчества российской диаспоры, были В. Л. Хайт и В. Г. Лисовский. В 1993 году В. Л. Хайт опубликовал свою постановочную статью: Состояние, задачи и проблемы исследования произведений русских архитекторов за рубежом и архитектурного творчества российской диаспоры" [3]. В ней и самой последней своей работе: "Проблемы и методы изучения архитектурного творчества русских архитекторов за пределами России и русских эмигрантов" [4], Хайт писал, что изучение архитектуры Русского Зарубежья необходимо вести совместно с исследованиями зодчих дореволюционной России, по меньшей мере с последней трети XIX в., а по возможности с середины XVIII в.

Прозвучавшие на конференции доклады Е. И. Кириченко, Н. П. Крадина, А. В. Попова, А. Л. Гуревича, В. И. Косика, С. С. Левошко, А. Л. Павловой, К. Б. Ульяницкого, А. Ф. Крашенинникова, Т. И. Крашенинниковой, а также стендовые доклады (М. Г. Талалая, М. Дати, Н. А. Макаровой, Забелина С. Н. и др.) свидетельствуют о том, что "Русское архитектурное зарубежье" трактуется широко, начиная примерно с середины XIX века, и уж во всяком случае с последнего десятилетия XIX века, когда особенно активизировалось русское храмостроительство в Европе. По их мнению, творчество всех русских дореволюционных архитекторов за рубежом можно отнести к "Русскому Зарубежью", хотя в общепринятом смысле "Русское Зарубежье" относится к периоду - 1917-1945 гг. Таким образом, можно говорить о формировании подхода к хронологическим рамкам изучения вопроса, разделяемого многими исследователями архитектурного зарубежья.

Страны, входившие до революции 1917 г. в состав Российской империи ( восточная часть современной Польши, Латвия, Литва, Эстония, Финляндия и т. д.), традиционно включены в объект рассмотрения, и необходимость изучения произведений российских зодчих на их территории не подвергается сомнению. Совсем другое дело с русским архитектурно-градостроительным наследием конца XIX-начала ХХ века в странах СНГ. Сейчас наследием "Русского Зарубежья" оно не воспринимается. По утверждению архитектора А.В. Иванова, ситуация с русским архитектурным наследием в странах СНГ, особенно в Центральной Азии (в Казахстане, Киргизстане, Узбекистане), сегодня критичнее, чем в Европе или Америке. В нестоличных исторических городах практически утрачено русскоязычное население - субъект-носитель архитектурной культуры, памятники и рядовая застройка сносятся, перестраиваются в массовом порядке без какого-либо понимания их культурной ценности. В Каракол-Пржевальске (бывш. Пржевальске), который стал объектом исследования А. В. Иванова, пока еще сохранились достаточно целостные фрагменты исторической городской среды, заложенной русскими военными инженерами на рубеже XIX-ХХ веков, уникальные архитектурные доминанты. Сообщение А. В. Иванова о Каракол-Пржевальске в контексте русского колониального наследия в современном Киргизстане представляет безусловный интерес и служит заявкой к осознанию возникшей проблемы, которая нуждается в обсуждении и разработке.

В историко-публицистических исследованиях тема русского зарубежного некрополя активно разрабатывается, можно сказать, это одна из старейших тем, существует традиция этих исследований с начала ХХ века. Но как памятники мемориальной архитектуры русские некрополи, мемориалы практически не изучены. Поэтому уделенное в докладе Е. И Кириченко внимание специфике военных памятников русским офицерам и солдатам в Болгарии ново и актуально. В сообщении А. И. Коваля подчеркивается слабая изученность множества российских воинских памятников и мемориалов в Китае. В. И. Косик в сообщении, посвященном деятельности Р. Н. Верховского в Югославии, так же осветил тему архитектурных памятников погибшим русским воинам в Сербии в конце XIX века, начале 1900-х гг. и Первую Мировую войну.

Общий высокий уровень профессионализма российских зодчих конца XIX- начала ХХ в., активная жизненная позиция российской эмиграции в странах пребывания не оставляет сомнений, что архитекторы не остались в стороне от созидательной деятельности. Для огромного числа русских архитекторов 1917 г. стал концом их творческой деятельности. По сведениям А. Ф. Крашенинникова, до революции в России трудилось около трех тысяч архитекторов - после революции судьба половины теряется в неизвестности. И среди них немало заметных в нашей стране до революции архитекторов. Часть "исчезнувших" - репрессированы, другие оказались за рубежом. А. Ф. Крашенинников считает, что большинство выехавших за рубеж архитекторов прекратили заниматься архитектурным творчеством и переквалифицировались в художников. Данное утверждение, как и другие, касающиеся статистических данных, требует фактологического подтверждении.

Крашенинников подчеркнул, нужны целенаправленные исследования архитектурной эмиграции и консолидация усилий ученых, заинтересованных лиц из разных стран, обратился к участникам конференции с просьбой вновь выявленные сведения об архитекторах-эмигрантах передавать в сектор биографического Словаря российских зодчих Государственного научно-исследовательского музея им. А. В. Щусева в Москве.

В докладе Т. Н. Самохиной освещен опыт профессиональной организации русских архитекторов в Европе, их издательской деятельности, проанализированы размышления русских зодчих о проблемах и путях развития русской архитектуры за рубежом по материалам журнала "Русский зодчий за рубежом". Редакцией этого журнала были составлены списки русских архитекторов-эмигрантов, получивших образование на родине и работавшие почти во всех странах мира. По данным журнала в послереволюционной эмиграции оказалось около 400 профессиональных архитекторов из России [5]. Списки представляются далеко не исчерпывающими.

В. Л. Хайт считал, что талант и стилеобразующая роль даже выдающихся профессионалов-архитекторов Русского Зарубежья, таких как Б. Любеткин и С. Чермаев, Г. Варшавчик и Э. Мидлин не сопоставимы с ролью русских мастеров в других видах искусства: литературе, балете, музыке, живописи. Возможно, утверждение Хайта относительно отсутствия выдающихся талантов несколько преждевременно: мы не можем утверждать этот факт в условиях практической не изученности проблемы (за исключением нескольких локальных мест и персоналий).

Одно из сообщений на конференции было посвящено творчеству практически в России неизвестного нашего соотечественника Наума Габо (Неемии Борисовича Певзнера). За рубежом же ему отводится основополагающая роль в создании конструктивизма. Скульптор Наум Габо, которого отличал архитектурный образ мышления, начиная с 1920 г. в течение почти шестидесяти лет концептуально развивал и на практике утверждал "образы современной технологической эпохи", которые, по мнению зарубежных исследователей и автор сообщения Т. И. Возвышаева с ними согласна, "во многом предвосхитили эстетику и язык архитектуры ХХ в.".

Северо-Восточный Китай (Маньчжурия) предстает исключительно плодотворным для архитектуроведческих исследований. Китай - " наиболее обширная реализация проектов российских мастеров архитектуры за рубежом и наиболее продвинутая область изучения архитектуры Русского Зарубежья"[6]. На тему русского архитектурного наследия в Маньчжурии было представлено 4 доклада ( Крадин Н. П., Левошко С. С., Троицкая Т. Ю.) Кандидат архитектуры Т. Ю. Троицкая защитила в 1996 г. диссертацию по теме "Особенности архитектуры Китайско-Восточной железной дороги (конец XIX - первая треть ХХ в.)", что стало первым шагом в изучении русской архитектуры в данном регионе. Два доклада сделал Н. П. Крадин, автор книги "Харбин - Русская Атлантида". Доктор архитектуры Н. П. Крадин опубликовал на тему дальневосточной архитектурной эмиграции монографию, десятки статей, базирующихся на архивных источниках многих дальневосточных и сибирских архивов, Петербурга, натурных обследований в бывших русских городах Китая. Это весомый вклад в изучение архитектурного наследия России за рубежом. Доклады Н. П. Крадина сопровождались богатым иллюстративным рядом, который подтверждает глубину и длительности проработки темы.

Хайт В. Л. оценивал влияние деятельности архитекторов-выходцев из России как "заметное", особенно на балканские страны. Сообщение С. С. Левошко было посвящено вкладу российских зодчих в культуру Китая и Японии, а Т. И. Крашенинникова интерпретировала тему влияния как освоение русской православной архитектурной традиции иерусалимскими архитекторами, работавшими для русских учреждений в Иерусалиме.

Процесс изучения проектирования и возведения сооружений за рубежом предельно затруднен: слишком многое не атрибутировано, не зафиксировано и уже утрачено. К тому же архитектор-эмигрант, фактически являясь автором проекта или руководителем авторского коллектива, зачастую не оставлял свой автограф на чертежах, т.к. во многих странах получить лицензию было не просто.

Самыми объективными источниками исследований были и остаются натурные обследования и архивные материалы. Первое и сейчас остается мало доступным делом по финансово-организационным причинам. Второе - архитектурные эскизы и проекты, художественно-графические работы архитекторов, печатные труды, связанные с ними архивные документы и реликвии - если они вообще существуют в российских хранилищах, то практически не выявлены, маловостребованы. Поэтому особую ценность представляют сообщения К. Б. Ульяницкого о материалах в микрофотокопиях ГА РФ, Н. В. Рыжак о периодических изданиях в фондах РГБ и А. В. Попова, обозначившего несколько групп источников для архитектуроведческих исследований православного храмостроительства за рубежом.

В своем сообщении Т. Н. Самохина указывает, что знакомство с материалами РЗИА - русского заграничного исторического архива (хранится в ГА РФ) "позволяет начать выявление и изучение некоторых фактов жизни и деятельности части русских зодчих за рубежом". Велика вероятность, что на самом деле РЗИА таит в себе документы, " выявляющие роль … русской архитектуры в мировом историческом процессе", но до сих пор не опубликовано ни одной работы, сделанной на основе этого источника.

Отдельную проблему представляют личные архивы архитекторов. Уходят от нас сами мастера и те, кто общался с ними. Как показывает опыт исследований, в семьях родственников, потомков мало что сохраняется. К тому же потомок порой не желает передавать архив на государственное хранение, либо предоставлять его в целях исследований ("написания диссертаций") или публиковать результаты исследований именно в России, на чем, например, заострила внимание наша соотечественница, исследователь из Парижа, С. Ю. Семенова.

Особый интерес, по мнению В. Л. Хайта, представляет исследование "этнографической" непрофессиональной архитектуры русских эмигрантов в местах их компактного проживания. В этом аспекте было сделано сообщение доктора технических наук Ю. Е. Хечинова "Русские узоры в Коннектикуте". Он познакомил присутствующих с журналом "Русский американец".

Совершенно не исследованным, и даже не зафиксированным, остается профессиональная деятельность архитекторов-эмигрантов 1950-1980- х гг., уехавших в США, Канаду, Израиль, Австралию. По тематике докладов можно констатировать, что и на этой конференции ни одно сообщение не касается второй половины ХХ века.

Тематика докладов позволила выделить несколько тем, наиболее крупные из которых: personalia, православное храмостроительство и вклад российских зодчих в культуру других стран. По другим темам были представлены по одному-два доклада: историография архитектуры Русского Зарубежья , архивы , архитектура отдельных типов сооружений, русский колониальный город , российский период творчества архитекторов-эмигрантов , профессионально-творческие организации русских архитекторов и другие. Безусловно превалировали темы православного храмостроительства, творческие и личные судьбы архитекторов. Можно сказать, что это наиболее сложившиеся направления исследований в последнее десятилетие. Относительно небольшое число докладов - двадцать, их разноплановость, широта тематики лишний раз подтверждает тот факт, что проблема русской архитектуры за рубежом в целом и архитектурной эмиграции в частности еще нова, находится на первоначальных стадиях изучения, привлекает к себе по-прежнему мало исследователей. В тоже время сегодня как никогда ясно, что массив не выявленного, не атрибутированного, полузабытого, утраченного очень велик. Существует круг вопросов, требующий осмысления, методологической и методической разработки. Это касается архивных комплексов у нас и за рубежом (проблема не только выявления, но и формирования), международной кооперации в составлении биографического Словаря архитекторов, русского архитектурного наследия в странах СНГ, этнически русских, получивших архитектурное образование за рубежом, и многих других. Самым основным итогом этой первой конференции, пожалуй, можно считать формулировку основных проблем изучения архитектуры Русского Зарубежья и обмен информацией о результатах исследований, которые будут изданы и станут доступными широкому кругу специалистов.

Нужны целенаправленные усилия многих исследователей, отечественных, зарубежных и соотечественников, проживающих ныне за рубежом, чтобы русское архитектурное наследие вне России стало по-настоящему известно, заняло свое место в истории русской архитектуры, культуре Русского Зарубежья. Цели осмысления архитектурного наследия Русского Зарубежья служит проведение и этой первой специализированной конференции.

В рамках конференции были развернуты три небольшие выставки: "Русское православное зодчество в Китае в конце XIX - первой половине ХХ века" (автор С. С. Левошко, при участии института Русского Зарубежья г. Санкт-Петербурга), "Русские православные храмы Парижа" (автор Н. А. Макарова, г. Париж) и " Воинские мемориалы России в Китае" (автор А. И. Коваль, г. Москва).